Зато когда Хаям появлялся, я льнула к нему, стараясь прижаться, как можно сильнее, чтобы ощутить бушующие в нем вольфгарские чувства, каждый раз осознавая, что он живой. И каждый раз при этом, обнимая меня, Хаям нежно целовал меня, не взирая на кружившую вокруг боевую готовность, на сотни глаз, на ходившую по пятам опасность. Мне одновременно нравилось и в то же время тревожило то, что теперь в нем не было страха, одна лишь уверенность в победе.
– Не нужно сердцу так беспокойно биться, я сделаю это для тебя, чего бы мне это ни стоило, – целуя меня в очередной раз, произнес он. – Мне открылся следующий, пиковый уровень накопленных знаний жрецов. В меня постепенно стягиваются силы ушедших доминаров, я принимаю в себя огромную мощь, чтобы в один прекрасный момент выплеснуть её на черную касту, ослепив и уничтожив их. И мне важно знать только одно. …Ты любишь меня?
– А разве не видно? – пожала я плечами, не сводя с него завороженных глаз. Потому что он всегда завораживал, где бы он ни появлялся, вдалеке или приближаясь к тебе, разговаривающий с вольфгарами или стоящий в молчаливой задумчивости – невозможно было не задержаться на нём взглядом.
– Видно, – улыбнулся он, и суровое красивое вольфгарское лицо смягчилось, просветлело, – Но я хочу слышать. Это как музыка. Это пьянит меня, как когда-то пьянила человеческая кровь. Этим ты поддерживаешь во мне веру и боевой дух. Каждый раз возвращаясь, я знаю, что меня ждет любимая женщина. Это делает меня счастливым, Тара. А когда я счастливый, ты вьешь из меня веревки. Да?
– Но это не мешает тебе, запрещать мне покидать селение, и участвовать в схватках, – насупившись, проворчала я.
– Потому что не хочу больше рисковать тобой, а здесь под купольным щитом ты в безопасности! – сразу же изменившимся тоном, не терпящим возражения, ответил Хаям.
Вот и вей после этого веревки, когда в его глазах зажигается такой до ужаса своенравный огонь упрямства!
– Хаям! Мы получили послание от отряда Гая! – прервал нас возникший из-под земли разведчик васау из клана камней. – В нескольких километрах к югу от Вислона, есть небольшое укрепление под названием Идж, там насчитывалось около сотни людей. Васау среди них не было. Полагаясь на свои верования и взгляды, они отказались союзничать с нами. Воины черной касты ударили именно там, полностью захватив Идж. В Вислоне и в соседствующем с Иджем Дормонте паника. Некоторые люди накладывают на себя руки, чтобы их души не достались черным воинам.
– Если они захватили поселение, значит, там появятся и высшие маги, – задумчиво протянул Хаям. – Подпустим их ближе к Вислону, это огромное поселение для них лакомый кусочек, а мы пока стянем туда наши силы и нападем первыми. Вызывайте отряд Мираба, Алишера и Яго!
– Хаям! – выкрикнула я ему вдогонку.
– Просто жди, – бросил он, обернувшись, касаясь своего сердца три раза, указав на меня пальцами.
«Любит» отразилось в моих мыслях. Как будто можно просто ждать! Когда я могу столько сделать для них! Я жрец! Но для Хаяма я всего лишь жена, которую нужно спрятать подальше от беды!
Мне оставалось бродить по стану, связываясь мысленно со своими людьми васау, находящимся в разных поселениях. Иногда мне откликались вольфгары, чаще всего Мираб и Алишер. «Мы справляемся» мысленно говорили они, коротко описывая развивающиеся вокруг них события. Но мне этого было мало! Я хотела быть рядом! И чем сильнее было моё желание, тем крепче становилась упертость Хаяма, которую я ощущала благодаря нашей связи.
– Тара! – остановил меня голос, между селениями двух кланов. – Хочу поговорить с тобой, – осторожно проговорил Камиль, подходя ближе. – Я долго ждал такой возможности.
Я поняла …уже по одному голосу, даже не глядя в глаза.
К нему … каким-то образом вернулась память. И на меня словно обрушилась лавина, от которой одновременно было и холодно и жарко.
Я медленно подняла глаза. «Господи! …Тот же Камиль!»
Горло сдавило комом.
«Почему мы снова должны пережить эту боль?»
– Не нужно было этого делать! Ты не можешь решать всё за меня! – заговорил он. – Я всё вспомнил, когда ты помогла мне, там, возле ещё мертвого Хаяма. Как ты могла, Тара? Заставить меня забыть ту жизнь??? Я хочу помнить это! Не смей больше так спасать мне жизнь, у тебя нет права выполаскивать моё сердце, тем более что у вас всё равно не получилось! Стоило мне почувствовать твою кровь, и моя любовь воскресла, как и твой муж. Не нужно жалеть меня и лишать этой боли. Это чувство заставляет меня ощущать себя живым! Я хочу помнить, что я любил тебя, и как ты любила меня, и то, …что я был первым. Что не вся Тара досталась Хаяму, что её сердце принадлежало и мне! – осуждение, боль, вперемешку с любовью кричали в его глазах. «Сколько же это будет мучить его?!» От воспоминаний тут же шевельнулась моя нежность к нему.