Молчать. Не спорить. Отвечать коротко и ясно. Так он быстрее освободится.
Быстрее сможет выйти отсюда и отправиться в участок. С ним должны связаться. Должны сказать, что нужно сделать, чтобы вернуть Киру.
И он сделает.
Все.
— Тела не нашли. Есть вероятность, что она жива.
Быстрее. Надо уйти отсюда, как можно быстрее.
Сэйв опустил глаза. Выпрямился и, поставив руки локтями на стол, соединил пальцы.
— Вы были любовниками. Я понимаю, что вам тяжело. Мне жаль.
Он не отсюда. Он не имеет отношения к верхушке Рурка. А что, если…
Молчать. Надо молчать. НАДО МОЛЧАТЬ!
— Мы не были любовниками. Мы ими притворялись.
— Почему? — кажется, это заявление выбило нового куратора из колеи.
— Она из Угольных Доков.
Что он несет? Ему никогда не было дела до ее происхождения. Наоборот, именно то, что она не леди, делало ее еще более желанной.
— Вы работаете бок о бок с Тварями и брезгуете женщиной из трущоб? — губы Сэйва скривились. — Странно. Обычно в командах, подобных вашей, нет места заносчивости.
— Я работаю с Тварями. И с людьми из трущоб. Но это не обязывает меня их любить, — вскинув подбородок, ответил Капитан.
Молчать. Надо было молчать, а не устраивать новому начальнику проверку на вшивость.
В глазах его собеседника промелькнуло отвращение. Это вселяло надежду.
— Ладно. Это нормально, когда в отсутствии надзора дела идут вкривь и вкось. Я наведу порядок.
— Сомневаюсь, — не сдержавшись, брякнул Капитан.
Идиот.
Молчать. Надо молчать.
Но Сэйв отреагировал на это неожиданно. Он откинулся на спинку и коротко рассмеялся.
— Это уже больше похоже на разговор. А то мне начало казаться, что я веду беседу со стеной.
Получается, проверка была обоюдной.
Сэйв тем временем посерьезнел. Он пристально посмотрел на Капитана и тихо сказал:
— Про ваш город ходят разные слухи. И то, что Призрачные Тени в единственном числе — тоже странно. Таких команд, как ваша, здесь должно быть не менее десятка. Но вас всего пятеро… шестеро. Я здесь всего два дня. Я не знаю, чем дышит Рурк. И мне хотелось бы, чтобы вы были моим союзником.
— Надеюсь, вам у нас понравится, — буркнул Капитан.
— Вы воевали в Унрайле. Вам, как никому другому, должно быть известно, как опасны Твари.
— Люди еще опасней, — ответил Капитан. — И этому меня научил уже Рурк.
— Люди еще опасней, — эхом ответил Сэйв. — И именно поэтому существуют такие, как вы. Такие, как Призрачные Тени.
Молчать. Хватит. Он и так сказал слишком много.
Он не знает, можно ли доверять новому куратору. То, что он прибыл из другого города, ничего не значит.
Сначала нужно понять, что он из себя представляет. Он из знати. Прибыл сюда по назначению.
Но и это ничего не значит.
— Я доложу о ходе дела завтра, — сказал Капитан.
— Сегодня вечером я буду представлен обществу, — будто не слыша его, сообщил Сэйв. — Мне следует что-то знать? Может, посоветуете тех, с кем стоит сблизиться?
Капитан на миг закрыл глаза. А потом прямо посмотрел на нового начальника и отчеканил.
— Я посоветую вам только одно: не задавайте лишних вопросов. Эти люди любят свои секреты. И лучше вам о них не знать. Я доложу о ходе дела завтра. Всего хорошего, лорд Сэйв.
И встав со стула, Капитан быстрым шагом покинул кабинет куратора.
Ему не до того. Он должен быть в участке. Он должен быть на виду.
Там, где его сможет найти посыльный.
Мэри
Пахнет тоской. Раздражением. Пустотой.
И яростью.
Мэри пришла в жилище Томаса утром, едва проснувшись. Впервые она преодолела путь от Обители до Термитника совершенно самостоятельно. Ей бы гордиться этим, но она не может.
Потому что от нее тоже пахнет злостью, остервенением и безнадегой.
Они молчат. Все трое: Томас, Марла и сама Мэри. Тишину нарушает лишь треск огня в жаровне.
Кошка стоит возле окна. Мэри слышит, что она очень хочет закурить, но Марла не решается. И Мэри понимает, почему. Запах вишневого табака сделает злость гневом, безнадегу — желанием убивать, а пустота превратится в разрушение.
Томас сидит на постели и время от времени вспыхивает потребностью оказаться от Марлы подальше.
Она слишком напоминает ему Киру. И если раньше это было для него прекрасным, сейчас — нет.
Марла это чувствует. Но не уходит. Оторвавшись от окна, она сидится за стол рядом с Мэри.
Они сидят в молчании еще долго. Кажется, целую вечность. Мэри закрывает свои слепые глаза и слушает, как время идет сквозь нее.
Пронизывает этот мир мириадами ледяных осколков. Дарит облегчение. Несет старость или зрелость.