Но каждый раз, когда ему в голову приходила мысль попросить помощи кого-то из Теней, он сразу отметал ее. Нет. Томас еще не пришел в себя после совершенного убийства, Мэри — слепа, Марла совсем недавно с ними, и Капитан не до конца привык ей доверять, а Джек…
Джек тоже может совершить глупость.
Вопрос только в том, не совершает ли глупость он сам, полагаясь на дар Ники.
Весь его план строится на том, что подонки, схватившие Киру, считают пятнадцатилетнюю девчонку всего лишь певичкой, которая слишком много знает.
Что они не знают о ее истинной сущности.
Не знают. Иначе приказали бы в своей записке закрыть ей рот.
Но они не приказали.
Выпив кофе, Капитан проверил пистолет, насыпал в карман горсть запасных патронов и, подумав, отправился в свою спальню. Там он залез в комод и достал старый кинжал. Единственное оружие, которое он принес с войны в Унрайле.
Когда-то он убивал этим кинжалом Тварей, думая, что они и есть — великое зло.
С тех пор многое изменилось, он перестал быть тупым солдатом, перестал быть придурком-аристократом.
Он узнал, что зло не привязано к расе. Он работает с шакалом — одной из самых грязных и отвратительных Тварей. И Томас — душа Призрачных Теней. Он работает с рисующей, которая еще не так давно была послушницей Культа Смерти. И Мэри — это свет Призрачных Теней. Он взял в команду бесстыдную кошку. И Марла прекрасно вписалась в их компанию.
Он живет под одной крышей с золотой птицей.
И все эти существа во много раз человечнее тех, кто только называет себя людьми.
Он наточил нож, еще раз перепроверил пистолет и спустился на первый этаж. Ника была на кухне, пыталась оттереть варенье с оконного стекла.
— Нам пора, — тихо сказал Капитан.
Ника отложила тряпку и повернулась к нему. Ее глаза сверкали огнем предвкушения.
Кажется, она очень хотела петь…
Экипаж он заказал заранее, еще из участка отправил посыльного к знакомому вознице. Вайнс служил его семье еще до того, как Капитан отправился в Унрайлу, потом, когда все изменилось, стал работать на себя.
— Погодка, что надо, — заметил он, когда Капитан и Ника, покинув Лагуну, вышли на мостовую улицы Волчьих Грез, одну из немногочисленных в Термитнике, что имели название.
Погода действительно «радовала»: к вечеру поднялся сильный ветер. Дул он с севера, а это значит — нес в себе капли Обсидианового Моря. Птичка вся продрогла, пока они дошли.
Усадив ее в бричку, Капитан подошел к Вайнсу.
— Будешь ждать нас на соседней улице. Я не хочу, чтобы кто-нибудь связал тебя и нас.
— Что это вы задумали, лорд Фрост? — нахмурился Вайнс. — Я-то думал, что у вас какое-то дело, связанное с расследованием, но несовершеннолетняя девчонка мало вяжется с этим предположением… Кто она?
— Забудь. Просто сделай, как я сказал, — сухо ответил Капитан.
Возница покачала головой, н больше ничего не сказал. Жизнь научила его не лезть не в свои дела, и это было на руку Капитану.
Всю дорогу Ника молчала. Было видно, что она сильно волнуется, но в то же время в ней чувствовалось нетерпение.
Капитан прекрасно понимал ее.
Он тоже хотел, чтобы это быстрее началось.
И закончилось.
После смерти Йеша Горса Опера на время прекратила свою работу — не стало руководителя оркестра, да и исполнительница главной роли пропала без вести, но ходили слухи, что вот-вот представления начнутся вновь. «Девушка и Холод» скоро снова зазвучит со сцены. Но теперь главную роль будет исполнять не Ника.
Имя новой дивы держалось в тайне, но Капитан не интересовался этой темой. Не до того. Мышиная возня закулисных интриг меркла по сравнению с тем, что творилось в Рурке.
Достигнув места назначения, Капитан и Ника вылезли из брички. Золотая птица не стала терять время и изменилась заранее, закрыв лицо капюшоном, чтобы Вайн не заметил ее внезапного «взросления».
— Пойдем, — шепнул Капитан, и птичка взяла его под руку.
— Удачи! — бросил им вслед Вайнс.
— Ты думаешь, она нам нужна? — Капитан внезапно почувствовал толчок паники. Он не забыл пистолет? А нож?
Зачем он впутал во все это Нику?
— Я думаю, она всегда вам нужна, лорд Фрост, — ответил Вайнс.
Пистолет оказался на месте. Нож тоже. Выровняв дыхание, Капитан потянул Нику к переулку, в конце которой находился задний вход в Оперу.
Завернув за угол, они остановились.
Капитан прислушался. Тихо. Представлений нет, и сейчас здесь даже днем не так много людей, а уж вечером…
Никого не видно. Спрятались? Или еще не пришли?