— Опоздал ты, парень, — вворачивает Цвика. — Бегин уже все отдал — и камни, и песок! Только не американцам — они хоть заплатили бы, — а египтянам! От этих мы не только денег, но и спасибо не дождались!
— Ладно, хрен с ней, с "колой"! — отступает Авраам. — Давайте хоть кофе попьем!
На семь человек у нас одна пластмассовая чашка без ручки, захваченная из столовой. Кто пойдет ее мыть?
— Города! — предлагает Ури и первым начинает. — Афула…
Эту игру я помню еще с детства. Каждое название города должно начинаться на последнюю букву предыдущего. Как-то я рассказал об этой игре ребятам, и с тех пор мы стали разыгрывать все, что можно: от мытья посуды до дежурства у ворот. Проигрывает, естественно, тот, кто не может придумать названия на заданную букву.
— Ашкелон! — продолжает Цвика, и эстафета переходит ко мне.
— Нетания! — перебрасываю Циону.
— Яффо!
— Офира!
— Акко!
Авраам замялся, сопит и ерзает на койке.
— О-о-о… э-э-э…
— У-у-у! — дразнит его Ури, и все хором кричат:
— Ав-ра-ам, лех л'шам![25]
Авраам плюет и идет мыть чашку.
Варка кофе — это особый ритуал. Вначале наполняется водой эмалированный финджан. От одного этого слова уже пахнет кофе. Потом финджан ставят на специальную газовую горелку: пузатый баллон с металлической "лапкой". Шипит газ, подкручивается ручка, зажигается огонь, и все зачарованно рассаживаются вокруг. Когда вода закипает, на глаз засыпается не меньше трехсот граммов кофе и полпакета сахара. Так получается гремучая смесь, которую здесь называют "боц". Горелку всегда прихватывает из дому кто-нибудь из резервистов. На этот раз — запасливый Сильвио.
Единственная чашка идет по кругу, как трубка мира.
— Мужчина должен быть, как кофе — крепок, сладок и горяч! — залихватски скандирует Цвика и вздыхает. — Так Рути говорит.
— Ну, чего у вас с ней? — интересуется Эзра. — Когда свадьба-то будет?
— Какая там свадьба? Поругались мы.
— Поругались-помирились! — чашка переходит к Шуки, он держит ее за донышко, покуривая сигарету. — Мы с женой каждый день ругаемся, а вот скучаю по ней. На прошлой неделе два дня дома был — два дня ругались, а сейчас опять домой хочу.
— Еще чего! — вступает в разговор Цион и отмахивается от табачного дыма. — Мы все уже по одному разу были, и Сильва вон еще не вернулся.
— А что мне Сильва? — вскидывается Шуки. — Плевать мне на него! Чего это я две недели без отпуска буду?
— Тебе бы в советской армии послужить, — говорю я. — Ты бы вообще забыл, что такое отпуск.
— А сколько дней там дают? — интересуется Ури.
— Могут вообще не дать.
— Это как же?
— А так. Будешь два года служить и ни разу домой не съездишь.
— Вот это да! — ахает Авраам, и все переглядываются.
— А если очень повезет, — продолжаю я, довольный произведенным эффектом, — может, один раз и получишь отпуск на две недели. И все.
— И все! — повторяет за мной Авраам.
— Там тебе не Израиль, где все в часе езды от дома. Пошлют на север или на юг — пять часов лету до дома, понятно?
— А в резерв там на сколько берут? — спрашивает Шуки.
— Ни насколько. Отслужил свои два года, и кончено. Может, раз в пять лет на какие-нибудь сборы позовут дня на два.
— В Израиле положение другое, — говорит Цион. — Тут без резервистов нельзя.
— Конечно, нельзя, — соглашается Шуки. — У срочной службы на одного солдата по десять офицеров и по три генерала. Если бы не резервисты, тут и воевать бы некому было.
— А я бы поменялся, — тянет Авраам. — Чтоб два года без отпуска отслужить — и кончено! И ни в какой резерв больше не ходить.
— Еще чего, — хихикает Ури. — Два года без отпуска? Да я бы уже сто раз сбежал из такой армии!
— Слушай, Арик, — Цион заводится на любимую тему, — а как в русской армии дисциплина, а?
— Дай Бог, чтоб здесь такая была! Там ты перед офицером или сержантом рта не раскроешь, не то что по имени его называть! По стойке "смирно" будешь стоять, прка…
— Подумаешь, — перебивает Цвика. — А у нас зато демократия!
— Ну и что нам их дисциплина? — косится на меня Эзра. — Мы бы русскую армию двумя танковыми бригадами сделали. Они и не знают, что такое война, а у нас она раз в пять лет. Вот если взять тыщу русских солдат, отобрать так со всех войск, и тыщу израильских, как думаешь, кто победит? Конечно, наши победят!
Третья чашка кофе завершает круг, и мы еще раз играем на дежурство. На этот раз я проигрываю и бреду к воротам.