— Пошли! — скомандовал Ярик и быстрым шагом пошел через улицу.
Леха и Аким за ним. Пашка чуть приотстал, ему было гадко и боязно.
Двор за аркой был пуст. Ярик на секунду задумался, а потом решительно рванул дверь ближайшего подъезда. Те трое деловито суетились в тусклом свете запыленного окошка. Веснушчатый покупатель потряхивал в руках новенькие джинсы, готовясь к примерке. На хлопанье двери все они повернулись и замерли в нерешительности. Ярик подошел вплотную к "отличнику".
— Я тебя предупреждал, козел? — спросил он тем вкрадчивым тоном, которого Пашка всегда боялся. И тут же, не дожидаясь ответа, лениво ткнул кулаком в испуганное толстое лицо.
Пашка увидел, как крупными брызгами разлетелась кровь — на руке у Ярика был кастет. "Отличник" тоненько вскрикнул, и Ярик ударил еще раз, злее и жестче. "Отличник" упал. Леха уже держал "кузнечика" за отвороты джинсовой курточки и, придыхая, деловито бил коленом в низ живота.
— Ребята, вы чего! — в ужасе бормотал веснушчатый покупатель, пытаясь протиснуться между Пашкой и Акимом к выходу.
"Кузнечик" тоже свалился на грязный пол. Леха распаленно добивал его ногами, целясь в лицо, но Ярик его отдернул.
— Хватит! — приказал он, и Леха послушно шагнул в сторону.
Оправляя на руке кастет, Ярик повернулся к покупателю.
— Ты не бойся, чего трясешься? — сказал он совершенно по-дружески. — Это наши дела. Ты бабки им отдал? Нет? Это точно? Да не дрожи ты!
Ярик поднял с пола джинсы и сунул покупателю в руки.
— Не надо, — отказывался тот, и Ярику это не понравилось.
— Бери! Тебе что, тоже объяснять надо? Сколько они с тебя хотели слупить?
— Сто восемьдесят.
— Давай сюда полторы сотни. И иди спокойно, не дергайся. Ты меня понял? Стой! Вместе выйдем, Леха, забери у клиентов остальной товар.
Пока Леха вытряхивал сумку "отличника" и очищал его карманы, Ярик счет возможным провести воспитательную беседу.
— Ну что, вонючки, теперь доехало? Предупреждаю; в следующий раз, если без спроса сюда сунетесь, ходить уже не будете. Унесут.
На площадке щелкнул замок, молодая женщина в халатике вышла из квартиры, увидела ворочающиеся на полу тела, пятна крови на ступенях, охнула и мгновенно скрылась.
Ярик довольно усмехнулся.
— Все. Рвем отсюда!
На улице они сразу же разошлись в разные стороны, будто и знакомы не были…
Видимо, телефон звонил очень долго, прежде чем вырвал Денисова из сладкого и душного утреннего сна. Разлепив глаза, он взглянул на часы — половина двенадцатого — и лишь после этого нехотя поднял трубку.
— Это ты? — спросила Лариса, как обычно не называя себя и не здороваясь.
Поэтому Денисов сразу ее узнал.
Со своей бывшей женой он не разговаривал года три. По сути, оба они испытали одинаковое облегчение, когда наконец разъехались. Кроме квартиры, делить им в жизни было нечего.
— Как живешь? — Поскольку эта фраза Ларисы должна была изображать некоторое внимание к Денисову, он сразу догадался, что его о чем-то станут просить.
— Нормально, — сказал Денисов. — Подойди минуту, я сейчас чайник выключу.
Он заскочил в ванную комнату и прополоскал рот, избавляясь от отвратительного металлического привкуса. Не стоило так много курить накануне.
— Я тебя слушаю, — сказал он спустя минуту.
— Нам надо поговорить, — объявила Лариса.
— Конечно, — немедленно согласился Денисов, хотя требовательность ее интонации его обеспокоила. — А о чем?
— Речь пойдет о твоем сыне.
— Что-нибудь случилось?
— Объясню при встрече. Кстати, я недалеко от тебя. Минут через пятнадцать буду на бульваре.
— Ты зайдешь?
— Это лишнее, — усмехнулась Лариса, давая понять, что любой коварный замысел Денисова она видит на десять шагов вперед.
— Хорошо, — с облегчением сказал Денисов. — На лавочке, напротив трамвайной остановки.
Денисов не был хорошим отцом и сознавал это, надо сказать, без особых угрызений совести. Но и плохим он тоже в общем не был. Правда, встречались они с сыном редко, однако Денисов оправдывал себя тем, что Лариса от их встреч была не в восторге, что могло отрицательно сказываться на самочувствии сына. Зато деньги он переводил вполне регулярно и звонил Пашке, как ему представлялось, частенько…
Позавтракать он, конечно, не успевал. И побриться — тоже. Так и пошел на бульвар в истертых домашних джинсах и стоптанных кроссовках, чем доставил Ларисе повод для очередного маленького торжества. На его невзрачном фоне Лариса в облегающем шелковом темно-вишневом платье, с идеальной, отлакированной прической смотрелась исключительно выигрышно. Каждому взглянувшему на эту пару сразу становилось ясно, кто есть кто.