— Да я не об этом, — остановил его парень. — Скажите, Георгий Сергеевич, у вас ведь сын пропал?
— Да, — выдохнул Денисов, впиваясь в гостя налитыми кровью глазами. — Вы что-нибудь знаете? Где он? Где Пашка?
— Кое-что, — сдержанно сказал парень. — В отделении я случайно услышал…
— Где он?
— Пока не знаю. Но надеюсь, что скоро…
Денисов встал и пошел в кухню. Открыв кран, напился жадными, длинными глотками.
— Так в чем же дело? — равнодушно спросил он, вернувшись в комнату. Он почувствовал, что толку от этой беседы не будет.
— Вы знаете, с кем ваш сын связался? С ним беда может случиться.
— Пугать меня не надо, я и сам догадываюсь. Лучше бы найти его помогли.
— Я как раз для того и пришел, — парень провел рукой по своим жестким волосам. — Вам без помощи не обойтись.
— Какая еще помощь? — презрительно сказал Денисов. — Что вы мне голову морочите.
— Мальчишка ваш к Вартану попал.
— К Вартану, — повторил Денисов. — Кто такой Вартан?
— Преступник.
— Так посадите его. Чего же вы ждете? Может, по-вашему, я этим заниматься должен?
Утихшая было боль вновь залила мозг жгучей волной. Дергало виски, лоб и затылок. От боли Денисова стало подташнивать.
— Давно бы посадил, если бы мог. Но это не так просто. Вартан сам на дело не ходит. Для этого у него другие люди. Вот и ваш сын вполне может ему понадобиться.
— Тогда этих других посадите, — Денисов с трудом понимал, о чем говорит его собеседник: изнутри по черепу лупили острые молоточки.
— Тоже не просто. Они не всякого грабят. Предпочитают спекулянтов, валютчиков, торгашей потрусливее — словом, всяких подпольных дельцов. Тех, кто жаловаться в милицию не пойдет.
— И правильно сделает, — пробормотал Денисов, и непонятным осталось, к чему именно относится его одобрение. Собственно, Денисов и сам сейчас не ответил бы на этот вопрос.
— А вы бы пошли? — внезапно спросил милиционер.
— Я не спекулянт и не делец… Хотя что вам объяснять! Для вас я все равно тунеядец. Антисоциальный элемент. Нет, не пошел бы я к вам.
— Вот видите! А почему, собственно?
— Не доверяю я вашей конторе. Не люблю, — Денисов понимал, что таких слов гостю говорить не следует, но головная боль была так сильна, что просто глушила самоконтроль. — Вот сейчас, впервые в жизни, мне ваша помощь потребовалась. А где она, эта помощь?
— Ну хорошо, — спокойно сказал парень. — Оставим пока это. Хотя, согласитесь, причины для нелюбви могут быть и у другой стороны.
— Да бросьте вы! Какие еще причины? Я что — ворую? Спекулирую? Отнимаю у кого-то хлеб? Я — бильярдист, и, если вы хоть немного интересовались моей биографией, должны это знать. Это и есть моя работа, нравится вам это или не нравится. Или человек должен обязательно у станка вкалывать? А Третьяк и Харламов — они разве у станка? Чего же вы у них справок не требуете? Они, по-вашему, тоже тунеядцы?
— Законы не я устанавливал, — сказал парень несколько неуверенно.
— Какие еще законы, — отмахнулся Денисов. — Смех один. Какому-то кретину пришло в голову объявить бильярд чем-то вроде игры в очко, вот вы меня и трясете, как тузик шапку. Но это все пустые разговоры. Так чего вам от меня надо?
— От вас? — несколько мгновений парень смотрел на Денисова, словно размышляя о чем-то. — В одиночку вам своего сына у Вартана не отнять. И мне в одиночку с Вартаном тоже тяжело справиться.
— Почему в одиночку? — удивился Денисов. — Вас там вон сколько.
— Это все верно, — слегка поморщился парень, — много нас. Да вот толку от этого не всегда… В отличие от вас Вартан законов не нарушает. Даже если и не очень их уважает. Да и друзья у него имеются… — парень ненадолго замялся, — …всякие. В общем, надо бы, чтобы ваш сын со мной обязательно встретился. И поговорил. Ему кое-что известно… Только чтобы об этом поменьше народу знало, понимаете?
— Что такое? — насторожился Денисов. — Я вижу, вы не слишком доверяете своим коллегам. Это как же?
— Не в этом дело, вы не поняли, — неубедительно сказал парень, и тут Денисов, несмотря на свое похмелье, понял, что собеседник его совершенно не умеет врать.
Парень снова потрогал волосы, и Денисов вдруг осознал, что уже минут десять пытается вспомнить, где он прежде видел эту короткую курчавую стрижку.
— Постойте, — сказал он. — Вы когда-нибудь раньше ко мне приходили?
— Нет, — удивился парень, подумал и поправился: — Правда, в вашем доме был позавчера.