— Верно, — признался Пол не без зависти. Он бы не сумел так четко сформулировать свою мысль. Вот только неясно было, какое отношение она имеет к молодежным бандам.
— Однако, повторяю, это всего лишь поза, а в глубине души вы остались прежним. Ведь могли бы написать эту растреклятую книгу с позиций левацкой критики, бичующей общество. Вызвали бы в читателе сочувствие к юным подонкам, околачивающимся на каждом перекрестке, свалили бы ответственность за все их делишки на нас, грешных: по нашей, мол, вине они скатились вниз, и если какой-нибудь щенок ворует, грабит, пускает в ход кулаки, то в этом повинен я со своим богатством, а вовсе не его кровный папаша, пропивающий все до последнего гроша. Такая книга пришлась бы мне не по нутру, но я бы ее издал. Можно было изложить проблему и с точки зрения лорда в цилиндре, показав на примерах, как отвратительно, опасно это умственно отсталое отребье из несовершеннолетних. Да-да, я знаю, что говорю, тридцать лет отдать журналистике — это вам не шутка… Вы могли бы отразить и обе точки зрения одновременно. Правда, это потребовало бы взвешенно-холодного, бесстрастного тона. А вы искренне переживаете все ситуации, мечетесь от настроения к настроению и от роли к роли.
— Значит, отказываетесь издать? — спросил Пол.
— Отказываюсь, — подтвердил Ким. — Воля ваша, можете предложить другому издателю, но я лично не вижу в этом смысла.
Пол поднялся с места. Ким снова придвинул к себе объемистую рукопись.
— Ну как, не надумали? Пока еще вакансия не занята, но вряд ли я смогу долго ее придерживать.
Ким — вероятно, чтобы окончательно расквитаться с долгом, — предлагал Полу место в одной из газет. Газетенка третьеразрядная, да и должность что-то вроде мальчика на побегушках.
— Благодарю, — усмехнулся Пол. — Но вам мое мнение известно.
— Известно, — кивнул головой Ким. — Только ведь и ваше тридцатилетие не за горами.
— Мне подвернулась сногсшибательная тема, — с напускной бодростью проговорил Пол уже с порога. Краем глаза он успел увидеть, как физиономия Кима скривилась в кислой гримасе, а очутившись в приемной, где теснились машинистки и секретарши в окружении компьютеров и мониторов, Пол тоже помрачнел. Тема, конечно, сногсшибательная, но при условии, что он сумеет размотать это дело.
Приобрести в Лондоне патроны из-под полы — задача нелегкая, но выполнимая. Пол прошелся вдоль Хэмпстед-роуд, время от времени задерживаясь у витрин, чтобы проверить, нет ли за ним "хвоста". Ему не удалось выхватить из толпы ни одного подозрительного лица, а потому он вернулся по той же улице метров на сто и остановился у входа в магазин, который прежде назывался "Боевое снаряжение", а теперь был переименован в "Джунгли". Здесь можно было купить все на свете: снятый с вооружения автомат, почти новую пилотскую куртку, тренировочный костюм командос, патронташ, солдатские ботинки и боевое холодное оружие. А особо доверенные лица могли разжиться даже патронами.
Пол вошел внутрь и огляделся. Стены лавочки были сплошь увешаны плакатами видеофильмов с изображением полуголых, мускулистых героев, палящих из автоматического оружия; вражеские фигуры на заднем плане сливались в неясное, размытое пятно. В магазине было пусто, лишь двое худосочных подростков околачивались возле полок да в углу; закинув ноги на прилавок, сидел Мак Ирвин. Широкоскулое лицо его при виде Шорта просияло.
Рука его скользнула под прилавок, и Шорт в ту же секунду бросился на пол. Не успел он коснуться пола, как рука Мака Ирвина стремительно описала низкую дугу, и что-то мелькнуло в воздухе: длинный, с широким лезвием кинжал, вибрируя, вонзился в притолоку. Подростки застыли как вкопанные. Шорт поднялся с пола.
— Реакция уже не та, — сказал он. — Я запросто мог бы тебя подловить.
— Ты так считаешь? — Глаза Мака Ирвина блеснули. — У меня припасена еще парочка сюрпризов.
— Будет тебе, Мак, я по делу. — Пол бросил осторожный взгляд в сторону подростков.