Интересующихся могу отослать к нашему с Юликом рассказу «Лучший из них» (журн. «Киносценарии» № 3, 1992 г.).
23
И последнее примечание к главе «Церковь». Я написал ее в городе, название которого начинается с той же буквы «Ц» — Цинциннати, штат Огайо. Мы с женой Мариной гостим у дочки Юли. Жарко. В соседней комнате капризничает по-английски внук Сашка, скулит вполне по-русски лабрадор-ретривер сучка Люси, орет двухмесячная Франческа-Габриела, она же Гаврюша-Хрюша — а я сижу в трусах и вспоминаю... (Юлик Дунский сказал бы: «Давно ли по помойкам ползали?»)
24
Сладкое дело — сахар (он же сахареус, сахаренский), а бацилла — масло или сало. Бацильный — толстый, жирный (про человека). Слова из интеллигентского лексикона феней переиначиваются — иногда просто для смеха, а иногда очень выразительно. Например, атрофированный — потерявший совесть.
25
Пустить в казачий стос, оказачить — ограбить, отнять силой.
26
Все эти сведенья относятся к сороковым годам. Уже в начале пятидесятых мы услышали, что в бытовых лагерях появились «масти», новые воровские касты. У нас в Минлаге их не было. А из категорий, которые существовали в мое время, я не упомянул «отошедших». Это воры, по тем или иным причинам «завязавшие», покончившие с воровской жизнью, но к сукам не примкнувшие. Их не одобряли, но терпели.
27
Термин «мокрое дело» — убийство — в воровском жаргоне бытует с незапамятных времен. А вот глагол «замочить» — в смысле убить — появился сравнительно недавно.
28
Дух, душок — по-блатному отвага, сила характера.
29
У Сергея Довлатова, в «Зоне», зеки поют:
Этих двух красивых куплетов я нигде не слышал. Подозреваю, что придумал их сам Довлатов. Что ж, честь ему и слава — и не только за это.
Вообще же у лагерных песен очень много вариантов — и мелодий, и слов. На три разных мотива поют «Течет речка да по песочку», а в тексте известного всем «Ванинского порта» есть такое разночтение:
30
Кого-то удивит: откуда в камере ножи? Ведь обыскивают, наверно? Обыскивают, и очень тщательно. Но если сунуть нож в подушку, его не так просто обнаружить: чем больше вертухай мнет ее в руках, тем плотнее перья сбиваются в комок. Для страховки блатной свою подушку с запрятанным в нее ножом давал пронести какому-нибудь безобидного вида старичку: того сильно шмонать не будут.
31
Серегин не был блатным. И на воле, и в лагере он работал бухгалтером — невысокий спокойный человек с тихим голосом. Но вот глаза!.. После знакомства с Иваном я понял, что определение «глаза убийцы» это не выдумка романистов. Он явно был психопатом: при малейшем противоречии впадал в бешенство и кидался на обидчика, как бультерьер. Серегин имел уже две или три судимости — каждый раз за попытку убийства, удивлявшую судей своей немотивированностью.
32
ГУЛАГ — Главное Управление Лагерей. Узнав от Солженицына эту аббревиатуру, сегодняшние авторы — особенно западные — употребляют ее неправильно. Наверно, по ассоциации с немецким «шталагом». Отправляли не в Гулаг, а в Каргопольлаг, Ивдельлаг, Сиблаг, Севдорлаг и т. д. Исправительно-трудовые лагеря — ИТЛ. Отдельный лагерный пункт назывался ОЛП. Так и говорилось: на седьмом ОЛПе, на нашем лагпункте, в лагере... А ГУЛАГ упоминался только в деловых бумагах.
33
Ствол сваленного дерева называется «хлыстом». Там же в лесу его распиливают на шестиметровые бревна — «баланы». По-фински балан — кусок: наверно, у финнов-лесорубов и переняли название.