– Значит, полупроводником! Пошли, проведем разведку боем! – И мы отправились в свободное плавание.
Спасение из плена
По местности передвигались особо не таясь. Не могу сказать, чтоб в замке ночью было движение, как на московской автостраде, но кое-кто все же бодрствовал. Поэтому мы периодический затекали в ближайшие двери, чтобы сохранить свое инкогнито. Я вам скажу, что такая тактика была стратегически верной:
1. Мы осматривали помещения;
2. Бруня пополняла таз
Нафига нам это все – непонятно. Раз заглянула внутрь и дико пожалела… Внутри посудины были накиданы какие-то психоделические рисунки, отколотые ракушки и что-то в формалине. Круглое и мягкое. Надеюсь, это не яйца гельминтов. А, ну и еще был маленький скат в банке. По ощущениям бьющий током в 3000 вольт, не меньше. Во всяком случае, после попытки погладить «рыбку», сознание меня покинуло почти мгновенно, и я стала немного похожа на Анджелу Девис. Бруня, приводя меня в чувство, зло сопела. Я поклялась больше никого не гладить, сегодня точно.
Помещение, где спали очарованные русалками мальчики, нашлось через час-полтора нашей увлекательной экскурсии. Внутри комнаты – хоть глаз выколи! В чем сакральный смысл отсутствия освещения – не знаем, поэтому просто поползли по полу. Решили, что с пола падать не так далеко, и не так больно. Дверь решили до конца не закрывать, чтобы видеть, при срочной эвакуации, в какую сторону нестись.
Доползли мы, значит, до кровати, змейками заползли наверх. Что делать дальше? Как быть? Будить – не будить??? Ну, нужно было, как минимум, понять степень адекватности и сотрудничества, верно? У меня родился вопрос, может и несвоевременный, но на безрыбье и рак омар:
– Вальдемар! Вальдемар! А не поехать ли нам к тебе? – спросила в темноту кровати.
– Что? Вы кто? У меня ничего нет! Охрана! – прохрипел кто-то сонным голосом.
Действовать пришлось жестко, согласно сложившейся непростой ситуации. В общем, приложили тазом в сторону объекта, который, как он сам утверждал, ничего не имел.
– Вот, что за мужик пошел, а? Ни черта у него нет! Ни лампочки Ильича, ни мозгов, ни ног! Позорище! – пыхтела я, заматывая нашу жертву, как комсомолку, спортсменку и просто красавицу в какое-то покрывало и впихивая в получившийся тубус все время выпадающий хвост.
Доволокли это бревно до двери, и поняли, что конь нужен прямо за ней… Иначе, еще метров двадцать и позвоночник передислоцируется исключительно в трусы!
Лошадь, гипотетически, должна была быть в конюшне. В замке конюшни не было, поэтому нам предстояла вылазка на лоно природы.
Стойло для парнокопытных нашли по запаху. Чем их там кормят – непонятно! Просочились на вражескую территорию в поисках моего боевого коня и… не нашли его…
– Где эта скотина? – растерянно спрашивала я, оглядывая стойла.
– Ща будет. – неуверенно пообещала Бруня.
– Если этот Буцефал сорвет нам четко спланированную операцию, я его на колбасу пущу! – шипела в ответ, но, при этом, сильно переживала, не дай бог, Хламборгини уже где-то мертвая и сильно пахнет немытыми ногами… И то ли это сильно умная лошадь, то ли сильно отбитая на всю голову, но появилась она тогда, когда крышечка на чайничке уже готова была сдетонировать в потолок и пробить его.
– Ты где шляешься, скотина облезлая? Ты понимаешь, что ты нам операцию срываешь? – я притянула за уздцы морду лошади и строго посмотрела в глаза. Та в ответ дернулась, повернулась крупом и приложилась задними копытами нам ровнехонько в лоб. Упали мы, как подстреленные. Хотелось только одного – немедленной и трагической гибели Хламборгини.
А нам… Ну… Как нам было…
Знаете же, что есть примета, нужно вешать подкову над входом, ну там, чтобы дом полная чаша, любовь, счастье и прочая эпидерсия? Так вот, вешать нужно буквой U. Ну, что б, как чаша, ниче не выливалось и так далее. Вот! У нас на лбу все было по феншую. Знак размещен четенько, с соблюдением всех требований.
– Может, с ней по-хорошему надо? – запоздало предложила Бруня. Я меланхолично махнула рукой, предоставляя подруге карт бланш.
Ведьма о чем-то пошушукалась с лошадью, что-то вытащила из таза и вплела в гриву коняшки. Глаз у той засверкал, из ноздрей повалил дым, на ребрах что-то наросло. Посмею предположить, что мышцы.
Бруня сверкала, как рупь золотом. Я не была столь оптимистична, поскольку скверный характер своего транспорта стала ощущать не только полученным клеймом, но и резко нарастающим отеком на морде. Ну… Не знаю… Наверное я стала напоминать красивого чукотского партизана.
Собственно, придя к консенсусу с лошадью, мы потащили ее в замок. Мне кажется, лошадь была рада. Во всяком случае, просветления она достигала практически в каждом встречном-поперечном углу, удобряя местность из последних сил…