– Ты реальной этой Камчаныре глазки строишь? – спросила у мужчины после того, как нам любезно предоставили комнату.
– Завидуешь? Понимаю. – самодовольно то ли ответил, то ли не ответил на мой вопрос демиург. Я до невозможности скукожила лицо, ну, как будто меня грузовик с лимонами переехал, выражая всю степень «не зависти».
На том и угомонились, разместившись в маленькой, обшарпанной комнате. Поесть нам, кстати, не предложили. И не из жадности, а исключительно из-за бедности. Мы, собственно, все понимали, поэтому и не заикнулись про ужин.
– Надо бы завтра прикупить что-то бабуле. Вряд ли она в своей жизни разносолами баловалась.
– Ты бог, тебе виднее, счастливо ли живут твои дети. – ответила на его щедрое предложение, Василь Иваныч задумался, а я бессовестно захрапела.
Утром проснулась от ощущения, что меня сверлят. Взглядом, но сверлят. И прям дышат воздухом во все лицо. Открыла глаза, в десяти сантиметрах от моих глаз находились дивные очи Василь Иваныча. В мозгу калейдоскопом пронеслись все хорроры.
– Я, что подумал, нам надо корову. – с места в карьер начал мужчина.
– Кому нам? Здесь есть коровы?
– Бабке. Вроде нет коров.
– Откуда про них знаете?
– Знаешь. Перейдем на «ты», ночевали же вместе. – я напряглась и, на всякий случай проверила, на месте ли трусы.
– При чем здесь корова?
– Я немного в твоих воспоминаниях пошарил. Одинокой бабке обязательна нужна корова.
– Что??? – все, око Саурона зажглось и нашло объект испепеления!
– Я тебе одежду принес. Переодевайся, пойдем искать корову и радовать бабку!
– Да где мы с тобой корову найдем? Ты же демиург, всех существ здесь знаешь! Если нет коров здесь, откуда бы им взяться?
– Я когда сильно чего-то хочу, оно само появляется. – и эта редиска вышла за дверь, оставив на кровати стопку чистой одежды.
Я, конечно, оделась и поскакала за Василь Иванычем. Любопытство вообще мое слабое место.
– Так, пойдем туда, куда меня тянет. – ответил маг и чародей местного животноводства. И мы пошли в сторону бордового здания, с большими окнами, занавешенными тяжелыми, плотными шторами. По мне так, коров там точно не должно быть. Может, пастуха найдем…
Дошли мы, значит, постучались. Навстречу вышел красивый молодой мужчина, без рубахи, в обтягивающих брюках-колготках, которые подчеркивали все анатомические особенности его нижней половины. Я отреагировала сразу, приобрела оттенок лица – «с нашим знаменем цвета одного».
Незнакомец вальяжно осмотрел нашу встревоженную пару и задал ожидаемый вопрос:
– Ну? – Василь Иваныч посмотрел на меня с триумфом.
– Корову хотим. – в нетерпении выдала я, ожидая удивления, смятения, уточняющих вопросов.
Мужчина в колготках не удивился, только закатил глаза.
– Какие-то пожелания? Требования?
– Ну, чтобы не первогодка была, молока много давала. Здоровая чтобы была. – ситуация напрягала все больше и больше. Что, правда, есть корова?
– Ждите. – ответил мужчина и ушел.
Минут через пять он вышел на улицу с женщиной бальзаковского возраста, в белье и с грудью десятого размера. Я продолжала рдеть.
– Что это? – спросила я.
– Все по вашему запросу. – невозмутимо ответил полуголый мужик.
– Нам корова нужна. Это не корова. – ситуация патовая. Вроде, все как просили – не первогодка, скорее всего здорова, и судя по грудным железам, вполне себе с молоком.
– Я правильно понимаю, что понимаю неправильно? – немного подумав спросил хозяин этого скорбного места. – Вам не нужен кто-то, кто сможет усладить ваши чресла?
От моего лица уже можно было прикуривать! Я хотела одного! Провалиться сквозь землю, магму, земное ядро и уйти за горизонт.
А Василь Иваныч в это время натурально пускал слюни. Пришлось схватить его за шиворот и тащить в другую сторону не прощаясь.
В дом, к бабке, ясно-понятно, вернулись ни с чем. Я злая, Василь Иваныч возбужденный. И это, ожидаемо, начало трагического конца…
Я когда злая, вопрос решаю радикально – начинаю истерить. У демиурга от моего ора упало все, что поднимали всем колхозом! Но мне этого показалось мало. Была экспроприирована чья-то телега. В нее погружен связанный Василь Иваныч и лопата. Это был предупредительно-воспитательный тур в лес. В нем же начался товарищеский суд.
– Что здесь происходит? – раздался знакомый голос, во время моей обличительной речи.
Недалеко от нашей застывшей композиции «не собранный урожай», стоял небольшой конный отряд во главе с правителем эльфов.