Я поднесла руку ближе к лицу, недоуменно ее разглядывая. Сердце внезапно заколотилось на адреналиновой резинке, как безумное, во рту пересохло. Это порез от ракушки, которую я снимала с тела Каспады! И она просила освободить Акатоша, ее кровного папеньку! И реальность этих событий подтверждает мой порез на руке от ракушки и чуть выкрашенные в розоватый сок водорослей пальцы.
Значит, все взаправду! Значит, Каспада хочет освободить Акатоша! А мамашка, которая Хен, сама засунула дочь в ту дыру, в которой я вчера была. Жуть!
Я затравленно уставилась на лениво перекатывающиеся волны. И как у меня вообще вчера мозгов хватило тут улечься? Что ей стоило притопить меня во сне? Или стоило?..
Я задумалась. Может, Хен и рада бы была, но не может. Море – это ее вотчина, но она молчит. Та-ак… Что так говорила несчастная Каспада? Хен сперла какой-то там огонь, она убийца. Что это вообще значит? Может, Хен теперь слабее Каспады, которая смогла затащить меня к себе и поведать свои святые тайны? Или нет?
Отдать архей Акатошу… Я же и умереть могу. Или не могу?
Я со стоном сжала виски, ощущая, как взрывается моя голова. Выдохнула, усилием воли беря себя в руки. Встала, потянулась, разминая затекшие мышцы. Взмахнула рукой, другой, размяла шею, растянула поясницу, ощущая приятные мурашки. Так… Пять наклонов, пять приседаний, прыжок и повтор. И еще раз. И еще. Платье я подвернула до самого того самого, поэтому оно мне не мешало. Я приводила тело в порядок, ощущая, как оно наполняется энергией, жизнью, как размеренно и спокойно начало стучать сердце.
Лучший способ справиться со стрессом – сходить в магазин в пяти километрах от дома и купить там пять кило картошки и пачку пачек гречки. Если не помогло с первого раза, то повторить. Если вообще не помогло, то можно достать с антресолей спортивный костюм, стряхнуть с него дохлую моль и отправиться на пробежку под ледяным дождем в каком-нибудь ноябре. Возвращение домой после такой прогулочки станет настоящим счастьем, и плохие мысли растают от пара горячего чая с травками, который поспешно завариваешь на кухне красными ледяными руками.
Я приседала, наклонялась, крутила шеей и параллельно укладывала все случившееся в своей голове, стараясь анализировать.
Итак, для начала, Олия спасла мне жизнь. Если та морская зверюга хотела меня убить и если она подчиняется Хен, то вывод напрашивается сам собой. К такому же пришла вчера и Олия. Но все равно ведьма спасла меня, хотя у их бабули (Хен же им бабушка?), судя по всему, были на меня другие планы. А Олия грубо посоветовала держаться подальше от них и от моря, но все же спасла. Значит, желания Хен тут не совсем закон? Или я чего-то еще не знаю и не понимаю? Акатошева тварь… Так она назвала чучело, которое меня чуть не отправило к праотцам. И в сон меня тащили именно они – здоровые, жуткие, зубастые твари, которые очень напоминали наших земных глубоководных обитателей. Ну, которые с зубами в семь рядов, пучеглазые и с огромной челюстью, только эти были раз в пятьдесят крупнее. Интересно, оно или не оно? Если эти морские монстры и были акатошевыми тварями, то тогда почему они с Каспадой?
По поводу просьбы Каспады я решила пока не думать. Жутковато было на голодный желудок думать о таких вещах.
И еще одно. Сейчас уже явно не рассвет, солнце уже прилично поднялось над горизонтом. Меня что, никто не искал, никто не интересовался, где я? Где Игор? Может, с ним тоже что-то случилось? Может, мое изгнание из общества морских ведьм сказалось и на нем? Надо было вчера его найти и все ему рассказать. Вот я… свинья эгоистичная.
Я тяжело вздохнула. Нацепила на ноги пропесоченные босоножки, свернула в рулон свою позаимствованную постель и пошла в поселок, в котором меня никто не ждал и не желал видеть.
По улицам бегали дети. В садиках у домов, уютно рассевшись в тени деревьев за небольшими столиками, завтракали местные. А вот, похоже, тот дом, где я позаимствовала ковер. Под изумленными взглядами чаевничающих оборотня и молоденькой морской ведьмы я свалила основательно пропесоченный ковер на заборчик. Гаркнула «Благодарствую!» и пошла дальше с гордо поднятой головой, даже не потрудившись послушать, что скажут мне вслед.
Настроение было на редкость гадким и боевым. Мне хотелось вымыться, почистить зубы, спокойно позавтракать, желательно с чашечкой кофе, и переодеться в нормальную одежду. Платье, подаренное Кадмой, мучительно хотелось с себя содрать и выбросить. Недовольство ситуацией, стремные сны и ночь на песочке превратили меня в редкостную стерву. А раз так, то пофигу мне на недовольство остальных. С этой мыслью я пошла к дому дочерей Каспады. Поднялась по ступенькам, никого не встретив, остановилась у чаши с водой. Тебя-то мне и надо!