– Если ты не уйдешь через минуту, тебе придется остаться здесь, – со вздохом сказал Акатош. – Точка междумирья схлопывается. Решай.
– Да, да, иду.
Я решительно шмыгнула носом, отвернулась от Акатоша и ступила в голубую мерцающую паутинку.
И в этот миг ощутила, как холодный, насквозь промокший вихрь стремительно хватает меня, обнимает, прижимает к себе так, что становится невозможно дышать. Вихрь пахнет травами, солнцем и песком. У вихря глаза песочного цвета. И счастливая до невозможности улыбка.
– Успел, – выдохнул вихрь, закрывая глаза.
А в следующий миг яркая голубая вспышка перенесла нас в мой мир.
***
Когда Ирдан вышел из королевской усыпальницы, наступила ночь. О чем он думал так долго – бог весть, но Мавен он похоронил так, как положено было в его стране. Сам прочитал положенные молитвы, сам задвинул тяжелую крышку саркофага.
Он вышел на улицу, вдыхая полной грудью воздух, пропахший песком. Ощутил, как до рези щиплет глаза.
«Надо найти Зара, вернуться домой», – отстраненно подумал он. Зашел в опустевший дворец, увидел Зара, который о чем-то беседовал с правителем, но ни на секунду не заинтересовался их разговором. Ему попросту было плевать. И на правителя, и на Зара, и на всю страну. Вообще – на все.
Добравшись до королевских винных запасов, Ирдан подхватил пяток бутылок с намерением как следует напиться в каких-нибудь свободных покоях, но и на это сил уже не осталось.
Он уселся прямо на каменный пол винного погреба, облокотился на бочку.
Первая бутылка утолила жажду. Вторая и третья поселили в сердце гнев. Четвертая – пустоту. А на пятой он просто отключился.
Жуткое похмелье наутро было настолько непривычным, что Ирдан, не сдержавшись, застонал. Расхристанный, взлохмаченный, с полоской на щеке от деревяшки, которую он пристроил под голову вместо подушки в алкогольном бреду… Ужас.
Ирдан покосился на бутылки. А, вон оно что… Он вчера, не заметив, выпил пять бутылок крепких выморозок вместе вина. Ох…
Таким его и обнаружил Зар. Хмыкнул, вылил на Ирдана кувшин с холодной водой, кликнул служанку, которая принесла ему целебный отвар.
– Ну и что ты тут делаешь? – спросил Зар у Ирдана, который уже начал приходить в себя.
– А что, не видно? – огрызнулся злющий Ирдан.
– Видно, конечно. Ты почему с ней не поехал? Ты вообще как без нее будешь?
– Проживу, – сквозь зубы прошипел песчаник и вышел, пошатываясь, из погреба.
«Проживу», – мысленно повторял он, запрягая своего коня. Повторял, выезжая из города. Повторял, пересекая пески, чтобы оказаться быстрее в своем доме. Повторял, неожиданно развернувшись.
«Не проживу», – наконец, признался сам себе, скача во весь опор к границе.
«Только бы догнать! Только бы успеть!» – думал он, не давая себе передышки. Он спал прямо на коне, урывками, или на быстро нарубленном лапнике пару часов, не разжигая костра, ел что придется, проезжая мимо деревень.
«Только бы успеть», – молил он, пришпоривая коня, когда до Старших болот оставалось совсем немного. Только бы, только… Хотя бы увидеть…
Старшие болота встретили его сыростью, дождем, размокшей грязью. Конь, услышав вой мавки вдали, вставал и испуганно мотал мордой, отказываясь заходить в лес.
«Только бы успеть», – взмолился Ирдан и побежал. Чавкали сапоги, промок плащ. Мокрые ветки хлестали Вердена по лицу, но он их не замечал. Он бежал, бежал так отчаянно, словно от этого зависела его жизнь.
Голубоватый свет пробился сквозь кружевную листву деревьев.
Ирдан едва не переломал ноги, перепрыгивая через толстые вывернутые корни.
Она стояла прямо на полянке, в шаге от голубого огонька. Сделает этот шаг – и не будет больше ее. Никогда.
И Ирдан рванулся к ней. Врезался в нее, влепился, схватил, как самую ценную драгоценность, вжался в нее – только бы не отпустить, не отпустить никогда! Сжал ее в объятиях так сильно, что заболели руки. Куда угодно – только бы с ней!
Сухо полыхнул голубой яркий огонь.
Когда он погас, на опушке близ Старших болот уже не было ни ее, ни его.
Подняв лицо к почерневшему от ночи небу, довольно улыбался бог Акатош.
ЭПИЛОГ
Спустя несколько лет, когда все утряслось…
Пески кипели жизнью. Князь Зар, верховный, единственный и последний, вытер со лба пот. Он так и не привык с иссушающему солнцу, предпочитая прятаться днем в каменной прохладе дворца. Но сегодня приходилось – день Хлада никто не отменял, правда, само празднование пришлось основательно поменять. И эти перемены большинством были встречены с восторгом.