После второго приказа гвардейцы тихонько слились по стеночкам. Королевские археи были в силе – не подчиниться воле Его Величества снова было подобно смерти.
Мужчина, в котором граф с трудом узнавал своего короля, легко спустился к ведьмам и склонился перед ними в поклоне, не поднимая головы.
– Прошу вас простить моих подданых. Их ждет наказание за то, что посмели напасть в обход моей воли на тех, кому я должен виру за свою жизнь.
Водные плети ослабли, а потом и вовсе исчезли. И граф, спрятавшийся в нише рядом с тайным входом, едва не застонал после слов короля – нет, ну кто его тянул за язык?! Вира – и морским ведьмам… Он что, совсем идиот? Не понимает, что что-то тут не так?
Видимо, молодость подействовала на горного короля отупляюще. Так как он, не приняв во внимание тот факт, что морская ведьма подарила архей и умерла явно не по доброте душевной, принялся многословно благодарить и Олию, и остальных ведьм, тут же распоряжаясь принести парочку бесценных драгоценностей из казны.
Ведьмы к благодарностям отнеслись странно, а на словах про виру так вообще усмехались, будто король очень смешно шутил. От драгоценностей вежливо отказались, от всего остального – тоже.
– Нам надо предать морю нашу сестру, которая даровала вам архей, – напомнила Олия, перебивая ошалевшего от счастья короля, – нам надо отправляться немедля.
Король замолчал, оглянулся, как будто и впрямь только сейчас увидел тело морской ведьмы. Принял соболезнующий вид.
– Что нам сделать для вас?
– Не мешать, – ответила Олия, – прощайте, ваше величество.
Водные плети снова поднялись в воздух, защищая морских ведьм и погружая тело Слаты в кокон. Запахло морем, солью.
Морские ведьмы уходили. Ошеломленный король и не менее ошеломленный граф проводили их взглядами.
Хлопнула парадная дверь, обалдевший церемониймейстер на выходе с запозданием шлепнул по медному блину.
– Ваше величество…
Граф поклонился. В его голове никак не хотела укладываться мысль, что вот он – молодой король, живой и здоровый, стоит и смотрит на него черными глазами, ничуть не помутневшими, живыми и яркими, как много лет назад. И точили, точили сердце подозрения. С чего ведьме отдавать архей? С чего ей умирать? Тело их дочери они не нашли, обязательства свои не выполнили, а подарок все равно получили, да еще такой… Что же здесь нечисто?
– Ваше величество, – продолжил граф, – прикажите задержать ведьм. Что-то тут неладно.
Король нахмурился.
– В мой кабинет, граф Лод, и давайте поторопимся. Вы все – вон, и чтобы ни слова. И другим передайте. Хоть капля того, что тут случилось, выйдет за пределы этой комнаты… Ну, сами знаете. И ведьм проводите как положено.
Археи короля полыхнули в крови. Приказ короля – есть приказ. Ему нельзя не подчиниться.
Граф, тяжело вздохнув, проследовал за помолодевшим на полжизни его величеством. И тоскливо думал о том, как жутко ему хочется надраться в ближайшей таверне.
Король же шел впереди быстрым, размашистым шагом в свои покои. В роскошных комнатах все еще пахло старостью, болезнями и целебными составами.
Его величество, войдя в свои комнаты, развернулся на каблуках, стремительно подошел к столику с многочисленными лекарствами и одним движением смахнул все пузырьки и скляночки. Расхохотался, давя сапогами разбитое стекло. В воздухе душно запахло травами. Полетела в стену специальная подушка для лежачих больных, потом вторая. Король резвился, как малое дитя, праздновал свою победу. Сколько лет он провел в агонии? Сколько лет он страдал? Теперь-то начнется новая жизнь! Молодое здоровое тело – и опыт глубокого старика. Как же замечательно!
А еще и дары морских ведьм… Что там говорил шут? Ведьмовские археи могут подчинять себе воду? Проверим!
Архей горел в груди, полыхал, как новое солнце, наполнял изможденное тело силами. Кровь, горячая молодая кровь, грела его, разгоняла уставшее сердце. Черные следы вен полностью исчезли.
Король схватил таз с водой, сосредоточился. Тоненькая струйка вытянулась в жгут, поднялась над тазом и рассыпалась снопом капель. Король рассмеялся, повторял снова и снова новую для него игру, заставляя воду принимать угодную ему форму. А когда устал, выплеснул весь таз усилием воли на шута и расхохотался снова, глядя на жалко стекающие по лицу бедняги-графа капли.
– На, держи, – король кинул в шута полотенцем.
Сам уселся в кресло, довольно прищурился, покачивая ногой и наслаждаясь отсутствием боли.
Шут стоял у дверей, униженно вытирая с лица воду. За годы болезни короля он уже успел позабыть, какой мерзкий у Его Величества характер. Да и умом король за годы своего правления не блистал, перекладывая львиную долю своих обязанностей на шута. Человеком король был импульсивным, поддающимся своим мимолетным настроениям. Не просто так археи не желали разделять с ним смерть, покидая его еще при жизни.