– Меня зовут Олия. Я – дочь Каспады. Одна из десяти вечных, разделяющих кровь богини Хен, – заговорила вдруг морская ведьма.
Игор, не сдержавшись, присвистнул – значит, высокая шишка. Надо бы тоже представиться, подремонтировать манеры.
– Я – Евгения. Мой спутник, помощник и друг – Игор.
– Любопытный кот, – усмехнулась Олия, немало меня удивив. Как-то одним мгновением она перестала быть серьёзной стихией, закованной в человеческую скульптуру, и стала напоминать озорную девчонку лет пятнадцати. Пропала из глаз мудрость, серьезность, разладились морщинки на лбу.
– Как вам живется сейчас в горах, Игор? – спросила ведьма, явно расположенная к моему спутнику.
Оборотень помрачнел.
– Уже веков пять не живется. Жалкие остатки перебрались в Пески. Я не видел никого, кроме людей, уже много лет…
Уголки губ ведьмы опустились, на лбу прорезалась морщинка.
– Короли все же до вас добрались… Одно зло от них и горе... Мы дружили когда-то с котами, очень давно, – пояснила она для меня, а я перевела многообещающий взгляд на оборотня. Мог бы и мне сказать, между прочим!
Но, судя по его ошалевшему виду, он и сам не знал.
– Ну что ж, раз так пожелали нити Хен, будьте желанными гостями на островах богини и дочерей. А для тебя, оборотень, на островах будет особый подарок!
Олия хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и я опять поразилась перемене, произошедшей с ней. Минуту назад хмурилась и скорбела, а теперь хихикает, как девчонка, которая утащила у дедушки вишенку. Может, у нее с головой – того? Не хотелось бы оказаться на острове, где все бабы малость не в себе.
Но за борт уже не прыгнешь, поздно отматывать назад. Придется воспользоваться гостеприимством дочери богини и побывать на чудо-островах.
В голове мелькнула занятая мыслишка: если островок божественного происхождения, то, может быть, удастся наладить контакт с самой богиней? А там, как знать, может, удастся отправиться домой?
Мне до зубного скрежета, до трясущихся рук и мурашек под одеждой хотелось оставить этот надоевший, совершенно негостеприимный ко мне мир. Как знать, может, и повезет?
Эти мысли меня приободрили, к тому же я, неожиданно для себя самой, ощутила особое, предвкушающее любопытство – такое чувство я испытывала только перед длительными походами в новые, неизвестные мне места. То ли розовый напиток обладает свойствами переводить организм в режим «да не парься!», то ли это было мое, не приобретенное при помощи местных травок, но ощущение мне понравилось. Что ж, вперед – на острова морских ведьм, их богов и богинь.
***
На рассвете мы, наконец, вырвались из устья горной реки.
В принципе, путешествовать на старом корабле – уже удовольствие ниже среднего, а путешествовать на деревянном большом корыте с деревянными заплатками, крошечными каютами и беловолосыми женщинами, для которых ты что-то вроде говорящей диковинной зверушки, да еще и по извилистой порожистой реке – удовольствие, я вам скажу, для сильных духом. Правда, Игору приходилось еще сложнее – прекрасные беловолосые женщины прямо-таки не сводили с него плотоядных взглядов, даже самые старые из всей команды и разваливающиеся на ходу были не прочь урвать минутку с оборотнем, засыпая его вопросами и притворяясь слабослышащими, чтобы придвинуться поближе к молодому сильному телу.
Понаблюдав за таким пассажем в первый раз, я хохотнула, и, поймав страдающий взгляд оборотня, ретировалась. Еще чего не хватало – влезать к жаждущим мужского внимания морским ведьмам. Еще живы были в памяти события прошлого дня, как и ощущение гаснущего сознания и воды, медленно и мучительно заполняющей легкие.
Вообще после того, как Олия представила нас как гостей острова, ведьмы расслабились, хлопали нас по плечам, что-то постоянно спрашивали и говорили, улыбались и в целом вели себя как радушные хозяева. Но я помнила, как стояла на коленях, захлебываясь водой по желанию одной из них, и никто, ни единая душа не сказала ничего против, даже жеста не сделала, чтобы мне помочь. Конечно, Олия для них авторитет, начальник, да и вообще дочурка Каспады, но доверять после такого я им не собиралась и спину подставлять не хотела. Нечего. Для доверия у меня есть оборотень. Который, кстати, стоит и кричит что-то на ушко беловолосой старушке, а она незаметно морщится и все равно придвигается ближе. Тьху, срамота.