– Мы уже залезли по самые уши.
– Да-а-а, – протянул оборотень, а потом, немножко подумав, спросил: – не хочешь сегодня лечь спать в моей каюте? А то я всерьез опасаюсь за свое целомудрие.
Я хохотнула.
– Что, достали тебя?
– Сил нет, – признался оборотень, – и ты не подумай, я без всяких таких мыслей… Но они ж не дадут…
Я кивнула. Сама хотела нагло напроситься и, наконец, выспаться, а тут такой случай представился.
Но днем нам подремать все же не удалось.
***
После обеда из очень неплохой ухи из общего котла я умывалась наколдованной для меня чистой водой. Без понятия, как они это делают, но в нашем мире с такими навыками ведьмы бы просто озолотились. Огромный чан с морской водой за несколько секунд стал пресным. Пей себе на здоровье, лишь бы не лопни.
Олия, проходя мимо, улыбнулась. Села прямо на пол, рядом со мной.
– У нас тут скромно… Мы торопились, а на кораблях не выходили несколько сотен лет. Пришлось плыть на том, что было…
– Почему не выходили? – это я не подумав ляпнула.
– Потому что – короли. – Олия нахмурилась, глаза снова начали отливать сталью. – Наши археи для них – сама жизнь, новая и молодая. Мы для них дичь, лакомый кусок. Дикие звери уходят туда, где до них не доберутся, и не ищут встречи с убийцами. Вот и мы не уходим с островов, но и это не защищает… Их произволом стали две жизни. Мы, как дикие звери, загнанные в угол, были вынуждены ответить. Этой ночью горный король умер.
Я аж поперхнулась. Оч-чень неожиданные новости… Не спросить дальше я не могла.
– Почему? То есть, от чего? Вы его… того?
– Нет, не я. Слата. Мать девочки, которую убили в горах. Слата отдала королю свой отравленный архей и умерла сама, но и король не сможет протянуть долго с археем отреченной от моря ведьмы. Ты не понимаешь, я вижу, я объясню потом, но иначе было нельзя… Ты знаешь, мы нашли тело девочки в горах, на земле, прямо поверх могилы, которую для нее выкопали. Холодная, одинокая. Ей было всего пятнадцать лет – совсем еще ребенок…
Я мысленно просклоняла шута по всем направлениям. Вот… сволота поганая. «Интересы королевства», ага. Чтобы эти интересы у тебя в глотке оказались.
Вспомнила горбатую фигурку, внимательный прищур черных глаз, высокомерный тон, попытки меня запугать… Гадюка настоящая, похлеще Ирдана. Тот хотя бы змея, а этот – человек…
А потом меня догнала мысль. Если король умер, значит, королевству кабздец. Если королевству кабздец, значит, и графу тоже. Что ж, за что радел, от того и получил. В душу просочилось злорадство.
– Мы, хоть и не в полной мере люди, но чувствуем так же.
Я сидела рядом с внучкой (надеюсь, я ничего не перепутала) богини и разделяла ее чувства. Кажется, она это поняла, потому что прикоснулась к моему плечу и улыбнулась.
– Все будет хорошо. На островах богини найдётся место и для тебя, и для Игора. Никто не посмеет тебя искать тут ради архея, который приобретен против воли с чужой кровью. На островах мы с этим разберемся. В доме дочерей Каспады находились ответы на многие вопросы.
– Постой, – вырывалось у меня, – я не хочу место на острове. Я хочу домой, в свой мир. Тут все для меня чужое.
На это Олия только улыбнулась. Поднялась на ноги, снова погладила меня по плечу и ушла. Эм? И все, никаких комментариев? Заверений в том, что это невозможно, или, наоборот, что отправят меня со всех их удовольствием?
Точно, того они все. Может, на их островах воздух какой-нибудь особенный? Ну там, цветут интересные травки, детки от них страннеют и страннеют, и никто их в жены не берет… То-то они на моего оборотня глаза выложили… Хм, моего? С чего это моего? Он пока свой собственный. Но направление моих мыслей мне не понравилось.
А вообще надо бы его разыскать и сообщить новости о смерти короля. Если он, конечно, уже все не подслушал. Да и разыскать – это я сильно преувеличила. На этой посудине потеряться в принципе невозможно.
***
Новость разошлась по горному королевству, как моровое поветрие. Быстро и во все концы. Поднялась паника. Кто-то из приближенных к королю уже чувствовал себя скверно. Так происходило потому, что король, отдающий приказы силами своих археев власти, вызывал в них нечто вроде привыкания и истощения их собственных археев. Никто доподлинно об этом не знал, но многие догадывались.
На графа Лода было страшно смотреть. Он, всю жизнь посвятивший служению королю и государству, находился в состоянии шока. Сидел у постели короля и смотрел в одну точку уже много часов. Уже унесли омывать и готовить к погребению измученное, с дорожками черных вен, тело короля, уже проветрили комнаты, уже начали прибывать слуги Акатоша и окуривать королевские покои, а шут все сидел в одной позе. Он не мог поверить, что все закончилось – так. Все, ради чего он жил, погибло.