— Думаю, ты бы подписал добровольное пожертвование, и ничего бы не получил в ответ, — я усмехнулась. — Тебя должно утешать то, что он ни копейки не своровал и действительно всё вложил в дом и придомовую территорию.
— Я в ахуе, — вытаращил глаза Пашка на нашего председателя.
Дедок смешной, деловитый и пронырливый совсем недавно стал председателем, не везде порядок навёл. Так дом совсем запущен. И всему виной подростковые банды, куда влился мой брат.
Я прошла в плохо пахнущий подъезд и по лестнице поднялась на наш этаж, где мама уже открыла дверь.
***
В красивом коричнево-голубом платье на стройной фигуре, сверху фартук. Она следила за собой, но выглядела в свои пятьдесят отвратительно. Папа старался.
У мамы высшее образование и комплексы «хорошей девочки», чем мой отец и воспользовался.
Мои родители антиподы. Мама единственная дочь у строгих родителей, а папа последний ребёнок в многодетной семье. А семья моей бабушки великолепная. Дяди и тёти потрясающие добрые люди и «мой папа». Как выродок, сосуд всего плохого. Ему просто была необходима девочка для битья.
Мама взрослая женщина, но он её постоянно отчитывает и унижает за любой косяк и всякую пылинку в доме. Несчастная мама стремится к идеалу, и думаю, скоро съедет её крыша, потому что уборку и чистоту навести можно, а молодость вернуть нельзя. А я всё чаще слышала от отца, что морщин на лице мамы всё больше, а мозгов все меньше.
— Андрюшенька, переодевайся, скоро гости придут, — Мама даже руки об фартук не вытирала, у неё было полотенчико на пуговку прикреплено. — Дочь, что-то ты сегодня какая-то грустная?
— Всё в порядке.
— Тебе не нравится работа?
— Очень нравится, — отозвалась я прошла в квартиру.
Четыре невзрачные комнаты, скучная обстановка. Я не испытывала голода, хотя у мамы вкусно пахло тушёным мясом.
Моя маленькая комнатка с балконом. Кровать заправлена без единой помарочки. Нигде нет пыли. И мне почему-то тошно от этого.
С его появлением жизнь изменилась. Хотелось творческого беспорядка, свободы, когда-то упущенной. Я вспоминала, как однажды взрослый парень предложил мне, шестнадцатилетней девчонке уехать в крупный город, поступить в училище и жить с ним. И в тот момент хорошая девочка Андрюшка была готова на отчаянный шаг, но всё пошло крахом, потому что в голове сидел голос строгой матери, которая кричала «Позор, а не девочка!». И мне становилось стыдно.
И сейчас, мне двадцать семь лет, а я боюсь, что мама скажет это. Она почти каждый вечер находит причину унизить меня, назвать грязнулей и дрянью. Отец подавляет её, она пытается подавить меня. Давно бы уже сделала это, если бы в свои шестнадцать я не услышала от молодого мужчины, как я прекрасна. И вот опять, появился он, молодой мужчина, давший мне энергетический толчок. Да, я грязная дрянь, переспавшая с первым встречным, так что мне терять?! Я никогда не смогу угодить матери, никогда не вырасту в её глазах. Стоит ли стараться? Этот вопрос меня мучает уже девять лет с тех самых пор, как я увидела жизнь однокурсниц.
Именно мать меня держала столько лет в строгом ошейнике. Хотя отец с замашками садиста мог бы это делать. Но он не такой… Он грубый физически, немного глуп, можно было бы адаптироваться. А вот мать. Сколько я видела семей, никогда старая дева не оставалась с грубым отцом, а с матерями остаются и до самой смерти. Мама – часть меня. Её выдрать с корнем сможет только настоящий мужчина.
— Митя приедет. Тридцать ему уже, родители женить хотят. Хорошая партия для тебя. Приличная семья, — мама вошла следом за мной в комнату.
Я кинула домашнее платье на кровать. Раздражало это сватовство.
— Андрей! Почему ты кидаешь платье на кровать?! — взорвалась мама.
Паша, наш сосед очень много матов употребляет, и я бы сейчас хотела закричать на чёрной матерщине, почему мама запрещает моё платье, на мою кровать, мне класть? В моей комнате в квартире, где я оплачиваю часть коммунальных платежей, а последние несколько месяцев все полностью.
— Хорошо, — ответила я и взяла платье в руки.
— Ну, почему ты такая несчастливая?! Мы всё для тебя сделали! — она начинала выходить из себя.
Шея пошла красными пятнами. Эти приготовления к встрече гостей папа видимо контролировал, и она была испита до капли.
Злилась и её изведённое диетами лицо покрывалось складками. Именно складками, а не морщинами.
— Мне улыбнуться? — безэмоционально вполголоса поинтересовалась я.
— Андрюша, да что с тобой? Тридцати нет, ты жизнью разучилась наслаждаться. Нет! Ты недостойна Мити! Тебя ещё воспитывать и воспитывать!
К этому всё и шло. Так, ради знакомства решили гостей пригласить. Никто меня отпускать был не намерен.