— Ну почки ты себе оставь. И печень. Я пока свои не пропил, нужды нет.
— Но час близится… — смеется дружок. Ох, как они оба меня бесят!
— Говори, чего надо и проваливайте. Некогда мне с вами время терять. Завтра меня отсюда выставят, и правда придется почками торговать за квадратный метр в спальном районе.
Сафин встает и, смотря прямо на меня, каким-то обалдевшим взглядом начинает скрипеть:
— Я пришел за твоим се-е-ердцем!
Взвизгиваю и шарахаюсь от него, а он продолжает:
— И руко-ой! Отдай мне свою руку! Суповой набор в студию!
Пока я пытаюсь понять, чокнутый он или прикидывается, его дружок почти плачет от смеха.
— Рос, тебе надо экзорцистов вызывать. — вытирает слезы. — Ха-ха-ха… Ты чего бледная какая? Да он шутит. Прекращай! Говорил я тебе, что бабы цветы любят, а ты не послушал.
Перевожу взгляд от одного до другого. Что-то они меня запутали. Руку и сердце, цветы… Это как понимать?
— Короче. Лика. Ты должна выйти за меня замуж. Сегодня.
— Ха. Ха. Ха. Очень смешно, — реагирую невесело. Похоже, этот тип и правда чокнутый на всю голову.
— Тебе из этого хлама надо что-нибудь? — тычет пальцем в груду одежды.
Даже не знаю, что ответить на такое хамство. Молчу.
— А, ладно. Куплю тебе новые, нормальные шмотки. Так едем. Только паспорт надо взять. Где у тебя документы?
Хлопаю глазами. Вспоминаю любимую песню бабушки. Певец такой, кудрявый… Укупник? В голове звучат незатейливые строчки о том, как он «лучше съест перед ЗАГСОМ свой паспорт». Невольно фыркаю. Никогда не понимала, как можно настолько не хотеть жениться. Вот так, оказывается. Можно!
— Как там тебя, полностью? Лукерья? Ну, давай будь посговорчивее… в твоем положении не до выпендрежа.
— В каком еще положении?! И я не Лукерья, дурак! Мое имя Гликерия.
— Со скованными руками, — пропускает мимо ушей.
— Я уже поняла, что ты ничего мне не сделаешь, — блефую.
— Правда? Лобанов, а ну-ка, выйди.
— Это еще зачем? — дружок поднимает брови.
— Воспитательный процесс начну. Слабонервным нужно удалиться.
Парень строит недовольную физиономию и направляется на выход.
— Э! Стой! Не оставляй меня с этим сумасшедшим! — дергаюсь за ним, но злой Гарри Поттер перехватывает меня на пути. Шарахаюсь от него, запинаюсь об коробку и топором падаю на пол. К счастью, меня ловит матрас. Что-то с координацией проблемы сегодня, весь день только и делаю, что летаю вниз головой.
Размышления о полетах прерывает надвигающийся «маньяк». На лице написано, что он не настроен шутить. Отползаю, но со сцепленными руками не так-то просто встать с уровня пола.
— Мог бы вечно смотреть на то, как ты изображаешь ужа на сковородке.
— Думала у тебя есть занятия поважнее!
— Поэтому не собираюсь тратить время на уговоры. Последний раз спрашиваю: где паспорт?
Хочется ответить в рифму, но предпочитаю промолчать.
— Ладно, сама напросилась! — запрыгивает рядом со мной. Матрас прогибается.
— Быстро слезь! Тебе что, мало девиц? Новенького захотелось? — рычу, стараясь скинуть его руки со своего живота.
— Мало. Захотелось, — передразнивает, нависнув сверху. Собираюсь врезать ему коленом ниже пояса, но это невозможно: Ростислав сильнее и ожидает от меня подвох, поэтому крепко держит ноги своими.
— Пожалуйста, не насилуй меня… — решаю надавить на жалость. — Жениться хочешь? Так зачем тебе обесчещенная жена? Это после свадьбы должно происходить… по согласию.
— Какая жена? — таращит глаза. — Без чего?
— Ну… — краснею.
— Ты что, думаешь, я за этим пришел? — вдруг больно дергает меня за косичку. Как в детском саду! — Шуточки в сторону. Пора переходить от слов к делу.
Эх, не для такого нахала моя розочка цвела… Признаться ему не успеваю, отговорить тоже. Готова к самому печальному исходу событий, но Сафин не торопится рвать на мне одежду. Он вдруг начинает меня щекотать. Первые секунды даже не понимаю, что делает. Пересчитывает ребра или лапает, пользуясь своим преимуществом в весе. Но когда становится жутко смешно, я начинаю визжать и хрюкать.
— Пусти! Ты ужасный, злой, хитрющий! — эпитеты сыпятся как из рога изобилия. Он настолько качественно продолжает щекотать, что предположение с украденной честью уже кажется более гуманным.
— Прекратить? — шепчет на ухо, заставляя брыкаться.
— Да! Немедленно!
— Рос, хватит! У меня уши заложило, — в комнату заваливается Лобанов. — Ой! Простите…
— Сними его с меня! — требую.
— Сам слезу. Когда согласишься, — непреклонен «гость».
Начинаю икать, давиться смехом. У Ростика талант в щекотке. Наконец, сдаюсь.
— Ладно. Я рассмотрю твое предложение.