Она освободила свое лицо.
– Все это уже не важно, господин Савалли,– сказала она, убирая его руку от своего лица и отстраняясь,– что было бы, уже не важно. Я люблю другого человека, и я выхожу за него замуж.
– Не важно?!– вскричал в гневе Савалли, хватая ее за предплечья,– не важно?! Останьтесь со мной, Елена! – проговорил он горячо. – Чего вы боитесь?! Даже если вы выйдете сейчас и скажете, что не поедете с ним, он вам ничего не сделает. Вы это прекрасно знаете. Нет, не так. Я сам скажу ему!
Елена высвободилась из его рук.
– Господин Савалли, я была очень рада увидеть вас сегодня, но теперь вы переходите все границы. Я хотела проститься с вами по–дружески и пожелать счастья, но вы все превратили в какую–то ненужную ссору,– она повернулась и хотела уже уйти.
– Подождите, – остановил он ее, и от тембра его голоса сердце Елены сжалось, она обернулась, – дайте я ещё раз взгляну на вас, в последний раз. Он взял ее за руку и, повернув к себе лицом, стал с обожанием разглядывать всю с головы до ног
– О, эта дорогая парча, жемчуг, драгоценности,– перечислял Савалли грустно,– он явно постарался. И это все вам так идёт, Елена. Вся эта роскошь и блеск, словно вы были рождены стать королевой и наконец-то стали ею. И я хочу пожелать вам счастья, но ещё хочу пожелать вам мужества. Вы удивлены? – спросил он, заметив ее взгляд. – Да, я хочу пожелать вам мужества и сил, Елена. Так как быть замужем–это всегда непросто для женщины, но быть замужем за императором–это такая тяжёлая ноша, что мало что с ней сравнится.
Елена отвела взгляд.
– Ну что, не передумали? – спросил он полушутливо. – Нет? А то бы остались со мной. Да, я вроде как теперь мэр этого города. Но Фарсала маленький городок, он не идёт ни в какое сравнение с огромной империей. Вы бы были со мной по-настоящему счастливой и свободной. Вы ведь так любите свободу, любите море, любите ветер, развивающий ваши волосы. Но вместо тихого светлого счастья со мной, вы загоняете себя в клетку. Вы выбираете себе в мужья человека мрачного и тяжелого. И в добавок ко всему, он император огромного государства, переживающего не самый спокойный и лучший свой период, и сколько вам, Елена, предстоит ещё вынести, одним только предкам известно.–Савалли замолчал и с волнением смотрел на Елену.
– Я знаю,– отвечала она,– знаю, на что иду. И именно потому, что люблю Кольбейна всем сердцем, я хочу быть рядом с ним, несмотря ни на что. Я хочу стать ему настоящей опорой и поддержкой.
Савалли вздохнул.
– Тогда мне ничего другого не остаётся, – с тоской произнёс он,– как пожелать вам счастья и отпустить навстречу своей судьбе, – с этими словами Савалли наклонился и хотел поцеловать Елену в лоб, но жемчужная подвеска, тянувшаяся от тиары по пробору и украшавшая ее лоб, помешала ему это сделать. Он недовольно взглянул на украшение, и тогда, склонившись, поцеловал руку Елены с обручальным кольцом.
– Прощайте!– глухо сказал он, отпуская ее.
– Обещайте мне, господин Савалли, что станете счастливым,– проговорила Елена, но голос ее дрогнул.
– О, не беспокойтесь! – воскликнул он. – Я обязательно стану счастливым. Я не собираюсь страдать по вам всю жизнь, оставаясь бездетным холостяком. Ну, уж нет. Я знаю, что время излечит мои раны, и ваш прекрасный образ постепенно изгладится из моей памяти. Я забуду вас, Елена. И тогда смогу вновь стать счастливым.
– Тогда, прощайте!– сказала она и направилась вперед по коридору к выходу.
Она чувствовала, что Савалли смотрит ей вслед. Перед самым выходом из дома она остановилась и стала смотреть на деревянные доски пола. И тут подняла глаза и увидела его, Кольбейна. Он задумчиво ходил по лужайке перед домом. Его сильная, гордая фигура в парадном бело-золотом мундире, выглядела напряженной, красивое загорелое лицо было сосредоточенным, а на лбу между бровями отчетливо виднелись две резкие вертикальные черты, которые особенно выделялись сейчас, когда он хмурился. Больше всего в эту минуту Кольбейн напоминал тигра, запертого в клетку. Он ждал. Он мучительно ждал ее. Елена перевела взгляд с его лица на волосы. Когда-то чёрные, словно ночь, теперь же все виски и пряди у лба были седыми.
И, не помня себя, Елена побежала к нему. Она больше ничего не чувствовала, кроме единственного страстного желания скорее обнять его.
– Ты приехал за мной! – воскликнула она, прижимаясь лицом к его груди.
Кольбейн подхватил ее.
– Да, не мог удержаться, – сказал он горячо, – хотел поскорее увидеть тебя!