– О, даже его имя пишется так красиво, – улыбнулась она. Осторожно, линия за линией ее пальцы нежно проскользили по бумаге.
– Что же мне делать? – спросила Елена в страшной тоске, обращаясь к имени, словно к живому человеку, – как мне забыть тебя? Как жить дальше? Что делать со своей жизнью, если каждый день, что я прожила, не видя твоего лица, не слушая твоего голоса, каждый такой день словно убивает меня. О, что же мне делать? – Елена в бессилии опустилась на стул и, закрыв лицо руками, горько заплакала, солёные капли упали на бумагу, размывая надпись.
За окном ярко светило солнце, ветер с моря принес соленый бриз.
– О, Кольбейн, где же ты? Сколько мне еще ждать тебя?
Вдруг словно вспомнив о чем-то, она сорвалась с места и подбежала к небольшому столику возле кровати. На нем стояла красивая резная шкатулка, купленная на базаре. Елена открыла ее. Сфера была на месте. Огненное оперение птицы переливалось всеми оттенками красного.
– Теперь уже ничто не держит меня здесь. Я могу отправиться к нему прямо сейчас. Больше я не выдержу разлуки. Пусть я ему уже не нужна, пускай он забыл меня. Я должна увидеть его, хоть раз.
Зажав сферу в руках, она прошептала:
– Перенеси меня к Кольбейну.
Сейчас она разобьет сферу и увидит его.
– Госпожа Елена! – вдруг кто-то позвал внизу, послышался стук в дверь.
– Нет, теперь меня никто не остановит…
– Госпожа Елена! Это Ханбек! Вы дома?
Елена открыла глаза. Мальчик был очень настойчивым и продолжал колотить в дверь. Девушка разочаровано вздохнула и поспешила спрятать сферу обратно в шкатулку.
– Что случилось? – недовольно спросила она, выглядывая из окна. – Пожар? Что ты так громко стучишь?
Мальчишка улыбнулся и помахал рукой.
– Так вы дома! Выходите скорее. Нужно идти на базар за покупками.
– За какими еще покупками?
– Как? Вы же сами вчера сказали моей маме, что поможете ей с приготовлением к Празднику Огней.
И точно! Как Елена могла забыть об этом?
– Иду!
Она сбежала вниз, попутно повязывая косынку под волосами и хватая корзинку для покупок.
Фарсала проснулась и гудела. По всюду обсуждали лишь одно – закрытие города. По распоряжению мэра Тодерона уже неделю городские ворота, как и гавань, были закрыты.
– И правильно, наконец-то услышали требование простых людей, – качал головой толстый продавец пряностей, к которому подошли Елена с Ханбеком, – эти пришлые, как крысы, того и гляди готовы были проскользнуть в город.
– Не закрывать город надо, а гнать их грязными тряпками, – хмурил брови, стоявший тут же кожевник, – из-за этих чумных такие убытки! Только с товарищем собрали повозку с товаром для отправки в Яссы – и на тебе! Одно разорение!
– Жизнь дороже любого товара, – махнул продавец пряностей.
– Да какая жизнь, если нечего есть? А у меня пятеро ребятишек и всем надо выдать по лепешке. Пять лепешек! А еще жене. Это шесть. Я то уж ладно, как-нибудь перебьюсь.
У торговцев рыбой тоже шли горячие обсуждения. Люди были обеспокоены и возбуждены. Но большинство все же поддерживали эти меры и надеялись, что вот-вот и город откроют, торговля наладится, и все станет по-старому.
– А отец недоволен, госпожа Елена, – сказал Ханбек, неся сверток свежевыловленных белых окуней. – Он, как и господа Викар и Кеган считают подозрительным, что город закрыли, хотя пришлые давно ушли.
– Закрыли и гавань. Значит «Великан» не сможет вернуться, – задумалась Елена, – Ханбек, не слышал, есть ли какие новости, когда корабль вернется?
Мальчик пожал плечами.
– Не знаю, госпожа Елена, не слышал, чтобы кто из взрослых говорил об этом. Вы лучше спросите отца. Волнуетесь о Варди?
Елена кивнула. Конечно, она волновалась. Те скудные вести, что Елена получала о плавании «Великана», не могли ее успокоить. Ей хотелось верить, что у Варди все хорошо.
Они шли по дороге, как вдруг послышался топот копыт и собачий лай. Елена обернулась, это ехал Грегер со своими людьми в окружении черных псов, специально натасканных на людей. Завидев их, Ханбек побледнел.
– Давай отойдем подальше, – сказала Елена, беря мальчика за руку, и они прижались к ограде дома, стараясь получше спрятаться в тени и остаться незамеченными.
Лихие бойцы с криком и улюлюканием пронеслись мимо них.
– А ну прочь с дороги, щенки! – послышалось впереди.
Это малые ребятишки, игравшие на улице, растерялись и не успели вовремя очистить путь для охраны мэра.
– Прочь! – взревел Грегер и ударил самого маленького хлыстом, так что тот отлетел в сторону.
Грегер уже унесся вперед, но его псы, почуяв легкую жертву, окружили детей. Рыча и скалив клыки, они стали набрасываться на несчастных, перепуганных ребятишек. Те плакали и звали родителей. Подбежало несколько женщин.