– Красииивая – тянет муж, не отводя взгляда – и мокрая.
Он наклоняется и пальцем проводит по моим лепесткам. А потом тянет руку к своему рту. Я вижу, что его палец блестит от моей влаги.
Дима обхватывает его губами и на секунду прикрывает глаза.
– И вкуусная – урчит он, вновь сталкиваясь со мной взглядом.
Дима наклоняется ко мне всем телом:
– Хочу еще – говорит он прямо в мое естество и его дыхание легким касанием задевает меня.
А потом. Потом я ощущаю, как его язык проходит по моим складкам, и я выгибаюсь натянутой струной.
О Боже!
Это как получить разряд в тысячу вольт.
Нет, это как принять на себя удар молнии.
Все мои эмоции выливаются в протяжный стон, который повторяется раз за разом. Потому что невозможно держать ЭТО в себе.
Дима несколько раз проходит туда– сюда, и я уже не понимаю, где я и кто я. Хватаюсь руками за его волосы, не зная, что мне делать.
То ли оттолкнуть его, чтобы он не убивал меня своей лаской.
То ли, наоборот, притянуть поближе. Чтобы он не прекращал это делать никогда.
Муж припадает к моему влагалищу поцелуем, и я чувствую, как его язык задевает стенки моего лона.
Мне кажется, что ярче ощущений просто не бывает.
Но это длится ровно до той минуты, пока муж не задевает клитор.
Я прямо ощущаю, как к моей груди прикладывают дефибриллятор, и кто-то громко кричит "разряд".
Тело подбрасывает на кровати. Оно все пульсирует, быстро приближаясь к какой-то неизведанной мной вершине.
Еще немного и я окажусь там. Я знаю это. Чувствую по все больше ускоряющемуся сердцу, по нервным импульсам, которые волной расходятся от моего лона по всему телу.
Мне срочно нужно эта вершина. Я больше не могу. Я хочу туда, наверх.
– Дима, пожалуйста – кричу я.
И он меня понимает.
Муж всасывает мой клитор так сильно, что я проскакиваю эту вершину и тут же падаю вниз.
Диимааа – кричу я.
И… просыпаюсь.
Сон уходит, но оргазм… Он накрывает меня с головой. И я теперь уже в реальности громко кричу, все еще не различая, когда закончился этот мой самый первый эротический сон".
Я даже не осознаю, что рука гладит мой вздыбленный, возвышающийся над раскрытой ширинкой член. Я одергиваю её. И когда я успел расстегнуть брюки?
Бл…, Дожил….
Драчу над дневником своей жены.
Не любимой женщины. Когда у самого есть любимая.
Я отшвыриваю со злостью записи на кровать. И вскакиваю с кровати.
Но тут же боль в паху простреливает все тело.
Пи…, что со мной? Когда я успел ТАК возбудиться? И почему? Что особенного она написала? Я видел много эротических сцен, но ни одна на меня ТАК не действовала!
Я как малолетний пацан, впервые просматривающий порнофильм.
Все еще злясь на себя, направляюсь в сторону Катиной ванной.
Даже не могу объяснить, что вообще сейчас произошло. Как? Как я мог возбудиться, представляя, что делаю с Катей то, что она описывает? В какой момент её сон стал моей фантазией? ДА. ЧТО. БЛ... ЭТО. ТАКОЕ?
Прозрение.
Я выхожу из ванной и собираюсь идти к себе. Но, ни о каком сне речи быть не может. После такого Катиного откровения, сон – это последнее о чем я думаю сейчас. И что мне теперь с этим делать?
Стараясь не думать о том, что недавно произошло, вновь погружаюсь в чтение.
"19.08.17.
Я часто представляю детей. Таких маленьких Диминых копий, бегающих по нашему дому. Почему то мне всегда хотелось троих.
Конечно, я не мечтаю о самой беременности – эту часть я все еще боюсь. Но вот именно уже родившихся, нет, уже даже подросших малышей я себе прекрасно представляю. Как они, вытянув вперед ручонки, бегут навстречу пришедшему с работы отцу. Как виснут на нем, словно обезьянки.
Как потом, вечером мы укладываем их с Димой спать.
Да, я дура. Я самая дурная дура из всех дур.
Но я все еще люблю его. Ненавижу. И люблю.
Я теперь многое знаю о Диме.
И это знание никак не способствует развитию моих негативных чувств к нему.
Мой муж вкладывает деньги в детей из неблагополучных и малообеспеченных семей.
Таких, которые увлекаются спортом. Он выделяет деньги для поездок на соревнования, покупает им все необходимое для занятий.
И еще. Его, то есть, наша компания является спонсором местного детского дома. Также, самые лучшие студенты учебных заведений получают именную стипендию, которую оплачивает Димин Благотворительный Фонд.
И все это происходит без громкого афиширования своей деятельности. То есть об этом не кричат ни на телевидении, ни в газетах.
Я сама-то об этом узнала, когда складывала документы в его кабинете.
Эта папка, на которой я большими буквами вывела длинное слово "Благотворительность" самая любимая у меня. Я всегда просматриваю её, и очень радуюсь, когда в ней появляется хоть один новый документ.