– Это я виноват. Я. – наконец-то говорю это.
Потому что так оно и есть.
– Ты что... – мужчина разворачивается ко мне всем корпусом и, кажется, перестает дышать – её бил?
– Неет. Никогда даже пальцем не тронул.
– Как тогда это случилось?
Я снова затягиваюсь сигаретой, стараясь подобрать правильные слова.
– Катя кое о чем узнала, и из-за переживаний потеряла малыша.
Мужчина вновь опускает голову. Он опять замолкает на некоторое время.
– Мы оба виноваты... Пусть бы Катя только нашлась... живой, и тогда я заберу её домой.
– Нет – не раздумывая, отвечаю я. – Неет.
– Почему? – удивляется тесть – Мне кажется, так всем будет лучше.
– Нет – как заведенный повторяю я.
Бл..., ну вот как ему объяснить, что теперь я хочу, чтобы Катя была моей женой.
Мужчина долго смотрит на меня, дожидаясь ответа.
– Я думаю... ей лучше побыть в той обстановке, к которой она привыкла.
– Может быть. Только где у нее эта привычная обстановка, если она ни с тобой, ни с нами не была счастлива?
Никто из нас не знает ответа на этот вопрос.
Да, она не была со мной счастлива. Но сейчас, я могу все изменить.
– У меня, хм... вопрос – тесть отворачивается в сторону. – Вы же с ней ... Хм... А ты даже её... не видел?
Я понимаю, о чем он хочет сказать. И, да! Разговаривать об этом с отцом жены как-то неудобно.
Поэтому я просто рассказываю ему о своей проблеме.
– Я в восемнадцать лет на большой скорости упал с мотоцикла. И голову повредил... Четыре дня комы. Еще четыре дня амнезии. Потом все восстановилось. Единственное, когда выпью, теряю память. Не всегда конечно. Сначала мне надо напиться до нужной кондиции, а потом происходит щелчок. И все. Память отключается. Поэтому стараюсь много не пить. Но, иногда, бывает...
Тесть смотрит на меня, и ему не надо больше ничего объяснять.
– М-да. Весело. – задумчиво говорит он.
– Угу. – отвечаю я.
И снова эта давящая на каждый нерв тишина.
Столько всего хотелось сказать, но нервное потрясение потихоньку сходит на нет. А вместе с ним и желание откровенничать.
Кажется, с тестем происходит то же самое.
И мы просто продолжаем беседу о поисках Кати. О том, что еще мы можем сделать, чтобы её найти.
И, бл...ь, не единой мысли, где бы она могла быть.
А откуда они могут быть, если не то, что я, родной отец не знает, как и с кем Катя проводила свой досуг.
Мы прощаемся с ним, почти, как родственники. С рукопожатием и обещанием сообщать друг другу новости.
Даже номерами телефонов обмениваемся.
Я чувствую небольшое облегчение от того, что хоть с кем-то поговорил.
Но, когда подъезжаю к дому, тут же возникает желание ударить по газам и проехать мимо.
У здания стоят две родительские машины.
Отец и мать даже в одной машине ездить не могут – до того ненавидят друг друга.
Причем, так было всегда. С самого моего детства я видел их каждодневные ссоры, чуть ли не переходящие в рукоприкладство.
Удивляюсь, как они вообще решились на ребенка.
Хотя... они всегда старались соответствовать.
В семье должен быть ребенок? Пожалуйста. Конечно, не сразу. Сначала надо пожить для себя.
В моде маленькие собачки? И у нас есть. И никто не догадывался, что наши собачки каждый раз были разные – они у нас не задерживались. Кто-то сдыхал, кто-то сбегал.
Я еще в детстве уяснил – ни к кому нельзя привязываться. Так легче пережить потерю....
Я захожу в дом и сразу же слышу их голоса – спокойный мужской и истеричный женский.
Отец хорошо выучил маму, и знает, что ничто так не выводит её, как его каменное спокойствие.
Этим и пользуется. Доводит её до белого каления.
– ... родительский долг, в конце-то концов – кричит мать.
– Он уже вырос, женился. И теперь сам должен решать.
– Женился? Да если бы не ты, мы бы не были посмешищем для всего города!
Я быстро захожу в гостиную.
– Привет всем – говорю я и кидаю ключи на стеклянный стол.
– Что за деревенские замашки? – тут же пытается учить меня родительница – Здравствуй, сын.
Она подходит и целует воздух около моей щеки.
Мать сегодня прямо сама любезность.
– Привет – цепляется за не понравившееся матери слово отец.
Вот так и живем.
Мать зыркает на него пылающим взглядом. Но молчит.
Правильно. Она не хочет терять союзников в борьбе против ... меня.
– Чем обязан? – я сажусь на диван.
– Все тому же... – мать опускается в кресло напротив – нужна пресс-конференция. Мы уже итак терпим убытки...
– Вот вроде бы вы решили отойти от дел и заняться своими спа-салоном и загородным клубом. А фирма – ваш свадебный подарок...
– И чтоо? – мать смотрит на свои идеальные ногти – это не значит, что мне не интересна судьба МОЕЙ фирмы... Поэтому, ты просто обязан сообщить прессе об изменах своей жены.