И когда я уже готова просить Диму о пощаде, он отстраняется сам.
– Я так и знал, что ты такая сладкая.– говорит он, облизывая свои губы – Мм.
Он наклоняется ко мне и вторгается языком в мой рот. И я чувствую вкус своего оргазма. Он слегка солоноватый. И в то же время приятный.
– Это лишь малая часть того, что я тебе задолжал – говорит Дима прямо мне в губы.
Муж быстрым движением руки поправляет мое платье и, морщась, делает шаг назад. А я вижу, КАК он сам возбудился, лаская меня.
– Диим – зову, протягивая руку к любимому.
– Отдыхай – хриплым голосом приказывает Дима.
Я, непонимающе, смотрю на него.
Как отдыхай? А как же... как же он сам? Я же вижу, что он нуждается во мне.
– Но... – начинаю я.
– Ты не забыла – неестественно улыбаясь, перебивает меня мой муж – Сегодня было наше самое первое свидание. Так что, все только для тебя. И вообще, на первом свидании разрешены только поцелуи.
Ничего себе... поцелуи.
Да я в таком случае, согласна с ним хоть каждый день ходить на это самое первое свидание.
Но сейчас... меня больше волнует то, что Дима остался без удовлетворения. Решил поиграть в благородного? Или... все-таки, найдет это удовлетворение в объятиях другой?
Неет, ни один вариант меня не устраивает.
И вот, как будто не было только что испытанного мною удовольствия. Как будто это не я не кричала от наслаждения.
Я понимаю, что хочу Диму. Снова. До одури. До вновь нарастающей пульсации внизу живота. Не так, как только что. Не эти его "поцелуи".
Неет, я хочу его всего. Чтобы губы к губам, кожа к коже. Чтобы он был во мне, со мной.
– Хорошо – опускаю я глаза, стараясь выказать свою покорность – только, пожалуйста, помоги мне снять платье.
Дима нерешительно смотрит на меня. О даа, теперь я понимаю, почему я до сих пор в одежде. Это его защита. От меня. Так меньше соблазна.
– Пожалуйста – прошу я и кладу руку на бедро, сжимая в ней ткань платья. – Диим, я сама не справлюсь. Не смогу.
На лице мужа появляется страдальческое выражение лица.
– Каать – начинает он, кидая быстрый взгляд на дверь.
Хочет сбежать? Неа, не позволю.
Я сильно сжимаю ноги вместе, слегка потирая их друг об друга. И это мое движение, задевая все еще не отошедший после оргазма клитор, заставляет меня издать непроизвольный стон.
Я никогда не видела такого эффекта – Димины изумрудные глаза за секунду становятся черными. Там кружит смерч, сметая все остатки благоразумия. Сбивая с ног своей невообразимой силой.
– Что ж – Дима хватается за свою рубашку и с такой силой дергает её на себе, что рвет все пуговицы разом. – Я пытался, Ка-тя. – Он откидывает эту вещь в сторону. – Я действительно пытался – он расстегивает ремень и стягивает брюки вместе с боксерами и носками – но ты сама... напросилась.
Он за секунду оказывается около меня и, хватая мое платье за подол, тянет его вверх.
Я помогаю ему избавиться от разделяющей нас преграды. И он тут же устраивается между моих ног.
– Ласково не получится – я уже еле слышу его голос. Только какие-то хрипы.
Я еще ниже опускаюсь к нему, касаясь его члена своим влагалищем.
– Не надо ласково – таким же охрипшим голосом отвечаю я.
Я теперь уверена – Дима меня не обидит. Не сделает мне больно.
Мой муж хватается за мое бедро и слегка приподнимает его.
Он входит в меня быстро. И если бы не оставшиеся после первого оргазма соки, мне бы, наверное, было бы больно.
– Пи...ц – шепчет любимый, прикрывая на миг глаза – Ты такая узкая. Мооя. Под меня сделанная.
По стиснутым зубам я вижу, что он все еще пытается сдерживать себя, не слишком быстро входя на всю длину и так же выходя.
Но я сама начинаю двигаться ему навстречу, еще сильнее насаживаясь на него.
И тогда он не выдерживает.
Его толчки становятся резкими, рваными. Нет, он не буйствует. Все еще бережет меня. Но и этого достаточно для того, чтобы всего за несколько минут снова вознести нас к вершинам блаженства.
Мы не отрываем глаз друг от друга. И упиваемся эмоциями, появляющимися на наших лицах.
Я вижу, как он снова сцепляет зубы. Как его глаза начинает накрывать поволокой. Как подрагивает все его тело.
Сначала это слабые, еле заметные судороги. Потом они все явственнее проявляются на его теле.
И когда я уже сама, без конца повторяя имя любимого, начинаю терять связь с реальным миром, я успеваю ощутить его этот самый последний, самый мощный толчок, когда Дима на несколько секунд, охваченный крупной дрожью, замирает во мне. На мне....
А потом он перекатывается на спину. И увлекает меня за собой.
Сил что-то говорить, просто нет. Я не могу передать ему словами, что он сделал со мной. С моим телом. И просто лежу на влажном от пота теле любимого мужчины, закрыв глаза.