Но сейчас, казалось, что передо мной совсем другой человек. Какой-то бледный, немощный старик. С потухшим взглядом и слабыми, лежащими вдоль тела руками.
– Здравствуй – мать первой делает шаг по направлению к родителю. Да так и остается стоять около него. Внимательно рассматривая, но, не делая попыток обнять или поцеловать.
Да что там! Даже за руку не берет.
И я впервые думаю о том, как страшно вот так вот жить. Жить, не имея рядом человека, который в трудную минуту мог бы пожать тебе руку. Успокоить. Поддержать.
Человек пытается обложить себя деньгами, драгоценностями. Покупает дорогие дома, шикарные яхты. И думает, что этим обеспечивает себя беззаботным будущим. Он становится подозрительным. Ему начинает казаться, что все вокруг или завидуют ему, или хотят урвать кусок от его богатства. И он начинает отдаляться от старых, менее успешных знакомых. Не понимая, что ни одна самая навороченная машина не сможет поднести стакан воды в ту минуту, когда ему станет плохо. И ни один, самый шикарный дом не поддержит словами.
Так и в нашей семье. Игнорируя и не испытывая нежных чувств на протяжении всей жизни, мы не получали друг от друга поддержки. И не давали её сами.
Только мне повезло намного больше, чем моим родителям. В моей жизни появилась Катя. Которая показала мне, что человеку можно давать добро, не требуя ничего взамен. Можно поддерживать в трудную минуту, не смотря на все обиды.
И поэтому я тоже делаю шаг в сторону отца. И, протянув руку, крепко сжимаю его пальцы.
– Здравствуй, пап – смотрю я в его округлившиеся от удивления глаза.
– Ав...ствуи – кое-как шевеля языком, наконец-то произносит он.
Потом отец кидает взгляд на мать, и впервые я замечаю в его взгляде тоску. Или боль.
Сразу не поймешь, что означает его этот впервые увиденный мною взгляд.
– ...Асти – произносит отец, обращаясь к своей жене. И нам становится понятно, что отец за что-то просит прощения. – И...ме...ны н... было. Ы... н... в..но..вн..
– Что? – переспрашиваю я.
– Измены не было – переводит мать слова отца.– Я невиновна.
Но на её лице не дергается ни один мускул.
Да, за всю свою совместную жизнь они так успели нагадить друг другу в душу, что теперь любые, даже сказанные от чистого сердца слова не смогут исправить их ситуацию.
Отец внимательно смотрит на мать, но, не добившись ожидаемых эмоций, закрывает глаза.
Видно, что ему тяжело дается это общение.
Поэтому мы не торопим его. И до того, когда отец вновь открывает глаза, проходит много времени.
– Сы..н – говорит он.
– Да – я думаю, что родитель хочет что-то сказать мне, но тот медленно машет головой.
– Неее... Н... Ты. Угой... Фи...ма. Забать...
Я не понимаю о чем он говорит. И смотрю на мать. Но та тоже качает головой.
– Сы...н...– снова пытается сказать отец. – М...ой... Та..ня... Фи...ма... За...ба...ть.
– Татьяна хочет забрать фирму? – растолковывает родительница его слова.
Да ну! бред! Я думаю, что мать что-то перепутала.
Но отец медленно прикрывает глаза, давая понять, что она права.
– Как? – мать наклоняется очень близко к отцу – Как она хочет это сделать?
– Мам – я пытаюсь немного отстранить её от отца – Аккуратнее.
Но мать не слышит меня.
– Как? – задает она один и тот же вопрос.
– И..наю – отец вновь прикрывает глаза.
В этот момент в комнату входит врач.
– Думаю, на сегодня посещения закончены. Пациент очень слаб.
– Подождите – мать смотрит на отца – нам надо еще поговорить.
– Давайте в другой раз – то ли просит, то ли приказывает доктор. – Сейчас это очень опасно для вашего мужа.
Мать, нехотя, соглашается.
И когда мы уже делаем шаг в сторону выхода, отец снова начинает говорить.
– Сы...н. М...й. Та...ня. Ал..к..сй.
Я замираю на месте.
Нет, наверно, мне показалось. Это ошибка. Обман слуха. Но... все же...
– Алексей? – переспрашиваю я – Алексей – твой сын?
Отец снова закрывает глаза.
"Да". Это означает "Да"!
– Что еще за сын? – не понимает мать.
Я бы и рад ей объяснить. Только сам них....я не понимаю.
– Дима, что за сын? – допытывается до меня родительница, когда мы идем по коридору.
– Мам, давай я сам сейчас все выясню. А потом тебе объясню.
Не дожидаясь её, я начинаю идти быстрым шагом. Знаю, она доберется домой с водителем.
Просто, если я остановлюсь, мой мозг взорвется.
Что за ху...я творится вокруг? Откуда у моего отца еще один сын? Тем более, если я правильно понимаю, он же и сын Татьяны Анатольевны.
Я знаю только одного Алексея, который мог бы быть сыном бывшей домработницы. Но он же, я так предполагал, её племянник! И неужели у моего отца все-таки была связь с этой стервой?