Когда-нибудь. Не всё же сразу.
А жизнь шла своим чередом. Через пару дней я ритуально покормила гусениц шелкопряда, и в тот же день мы довольно скромно отпраздновали первый день рождения принцессы Читар, а за ним уже маячил праздник Отвращения несчастий. Поездка к озеру с целью принесения жертвы была назначена сразу после него.
– Да-а, тебе хорошо, – жаловался Ючжитар Шэйрену накануне праздничного дня. – Ты меня поздравишь и пойдёшь купаться, а мне сидеть в зале, пока все не пройдут и тоже не поздравят.
– Ты же император, – Шэйрен частенько казался мне воплощением здравого смысла. – Тебе положено.
– Не хочу быть императором!
Вот всегда так. Как озорничать или что-то выпрашивать – я император, мне можно. А как обязанности выполнять – не хочу быть императором.
Я вздохнула и уткнулась в список тех, кто будет сопровождать меня в поездке. Кроме Левой и Правой гвардий и Нетупящихся мечей в эскорт также входят Левая и Правая Смертоносные и Неисчислимые армии из столичного гарнизона. Не в полном составе, конечно – учитывая посменную службу, в столице от каждой гвардии или армии находится примерно человек по двести, и всех их я с собой в поездку не возьму. И всё же пять сотен вояк меня сопровождать обязаны, из которых моей личной охраны – едва пятая часть. Ну, для ареста офицеров-заговорщиков их должно хватить, если сделать всё быстро. Теперь остаётся только решить, когда начать действовать: дождаться их хода или сыграть на опережение? В любом случае придётся отъехать от Таюня хотя бы на день пути, чтобы не спугнуть тех, кто останется в столице. Но ладно я, а вот хватит ли наших людей в городе? В заговоре так или иначе принимают участие, считай, все гвардейские командующие. Ван Лей – скорее всего, это он – хочет сразу взять под контроль весь дворец. Так что принимать решение о моём смещении сановники будут в тёплой дружественной обстановке, обеспеченной мечами и алебардами дворцовой охраны.
Что же вы посулили доблестным командирам, дорогой ван, что они так резво переметнулись к вам от меня?
Ладно, это выяснит следствие. Кей обещал подтянуть своих людей, а у них уже есть опыт арестов тайных и явных. И вообще, ситуацией в Таюне он обещал заняться лично. Моё же дело разобраться со своим сопровождением и не напугать при этом едущего со мной Ючжитара.
Что бы ты сделал, будь ты на моём месте, Тайрен? Согласился бы на игру Кея – или сразу разгневался бы, прошёлся карающим мечом по посмевшим злоумышлять на твою императрицу? Как же мне не хватает возможности спрятаться за твою спину, опереться о твою руку! Когда ты был рядом со мной, я на самом деле ничего всерьёз не боялась. Ни тогда, когда по нам стреляли из засады. Ни тогда, когда на улицах собирались толпы, позуживаемые злыми сплетнями, и никто не мог сказать, не выльются ли страхи горожан в полноценный бунт. И вот теперь тебя нет, и я осталась одна посреди продуваемой всеми ветрами пустыни. Казалось бы, вокруг столько людей… И всё равно – одна.
Я торопливо промокнула глаза платком и, чтобы отвлечься, принялась растирать тушь, хотя делать это положено прислуге. На похоронах мне казалось, что я выплакала свои слёзы на несколько лет вперёд. Наивная я женщина.
– Кто тут опять растит грибы? – спросил бы Тайрен и обязательно меня обнял.
А праздник удался на славу. Ючжитар не зря упомянул купания – в день Отвращения несчастий действительно принято купаться или хотя бы как следует вымыться, чтобы смыть с себя беды и неудачи. Мальчишки резвились в воде, и их с трудом удалось вытащить из пруда, чтобы покататься на лодках в искусственном озере Озёрного парка к западу от дворца. Кататься, конечно, было куда скучней, чем плавать самим, ведь вокруг были придворные, а значит, не побрызгаешься, за вёсла не схватишься, лодку не покачаешь – словом, никакого удовольствия от прогулки. Зато можно было запустить парочку игрушечных корабликов, привязать их к императорской лодке и смотреть, как они плывут следом. Лиутар в соседней лодке шушукалась с подружками, дочками придворных дам, и все девицы от семи до десяти лет от роду с интересом поглядывали на молодых людей, гарцевавших на скакунах вдоль берега озера. Молодые, да ранние, что называется. Озёрный парк был предназначен для благородной публики, простолюдинов, кроме слуг, сюда не пускали, так что все посетители, разряженные в пух и прах по случаю праздника, являли собой весьма красочное зрелище.
– Матушка, а можно лунное лакомство прямо сейчас съесть?