– Неужели их так заботит мнение народное?
– Небо смотрит, как смотрит народ, и слышит, как слышит народ. Все хотят сохранить лицо в глазах современников и потомков, а при удаче и обрести новое, ваши родственники не исключение. Вам докладывают в основном о плохом, но поверьте – не все забыли справедливое распределение зерна в год бедствий и вашу приветливость с солдатами. Даже среди аристократии у вас есть поклонники.
Я пожала плечами. Рассуждения Кея казались мне несколько надуманными – народ, в конце концов, чего только не глотал. Едва ли жаждущих власти способно остановить что-то, кроме разве что угрозы вооружённого противостояния им здесь и сейчас, но вряд ли кто-то любит меня настолько, чтобы пойти защищать с оружием в руках. Однако резон в словах Гюэ был – гонцы могли понадобиться только для того, чтобы координировать действия. А значит, в отношении планов заговорщиков он, скорее всего, прав.
– А уж активную роль гвардии лучше и вовсе свести до минимума, хотя бы в глазах летописцев, – добавил Кей. – А то ведь кто-то в будущем может додуматься, что если гвардейцы сместили регента, то и императора могут сместить. Для нас же с вами важно то, что заговор не ограничивается гвардейскими командующими и, предположительно, Леем. Как минимум, будет кто-то, кто созовёт сановников и предложит вас сместить, и кого гвардейцы могут и не знать. Если вы начнёте аресты сейчас, прочие заговорщики могут решить, что терять уже нечего, и обратятся к гвардии напрямую. И кто предскажет, к кому прислушаются рядовые и офицеры, к ним или к вам? Если же мы сделаем вид, будто ничего не знаем, то у нас ещё есть время подготовиться и накрыть сразу всех.
Я покусала губу. Риск и там, и там, как поступить? Уже почти решившись возразить, что подготовиться ко всему можно и во дворце, я открыла рот – и закрыла. Кто-то недавно жаловался, что у него нет повода сместить именитых сановников и поставить на их место верных людей? Вот тебе и повод. Никто и вякнуть не посмеет. Но если заговорщики, напротив, предпочтут поджать хвосты, а арестованные вояки не смогут назвать их имён, то всё останется как было.
Риск – дело благородное, не так ли?
– Хорошо, вы меня убедили. Ещё две недели у нас есть. Хотя, конечно, я бы предпочла получать сведения о заговорах хотя бы на стадии планирования.
– Трудно вербовать офицеров, – сдержанно возразил Кей.
Ему, безусловно, было виднее, но мне было трудно сдержаться. Хотя страх ни к лицу императрице, но делать вид, будто ничего не происходит, оказалось достаточно сложно. Так и хотелось отдать приказ усилить караулы за счёт Нетупящихся мечей, в заговоре не состоявших. Однако сейчас это могло насторожить остальных.
Но тайный приказ в один из гарнизонов подтянуть отряд к столице был отправлен сразу же. Взять с собой в поездку всех Мечей я не могла – и из соображений конспирации, и потому, что кому-то надо будет проводить аресты в Таюне. Так что в случае чего придётся рассчитывать на поддержку армейских.
Однако, если не считать моей нервозности, в остальном в эти две недели царили тишь да гладь, божья благодать. Сановники были на удивление покладисты, в чём моя подозрительность увидела очередное подтверждение их злокозненности. Тем не менее, если меня и сместят, многое из того, что решается сейчас, всё равно будет выполняться. Взять хотя бы новый канал, средства на который были найдены, и указ подписан. Каналы и дамбы в здешних условиях то засух, то наводнений строились испокон веков, иначе хозяйствовать тут просто было невозможно. В единую оросительную и транспортную сеть их свёл Великий император, а две империи, возникшие на обломках его государства, поделили эту сеть между собой. Летописи повествуют, что, когда началась масштабная реконструкция и прокладка новых водных артерий, на которые согнали десятки и сотни тысяч людей, пришлось подавить несколько восстаний. Что не мешало потомкам восстававших теперь пользоваться конечным результатом их трудов, перевозя по воде людей и грузы, поливая поля и разводя рыбу и птицу.
Однако развитость водного сообщения аукалась плохой развитостью сухопутных дорог. И это создавало определённые трудности – каналы всё же проложишь не везде. Дороги же в основном шли от границ к столице. Этого хватало, чтобы свозить по ним подати и отправлять армии к границам и обратно, но вот поездки внутри страны оказывались сопряжёнными с определёнными трудностями. Пожалуй, стоит заняться и этим тоже.