Тассна и Суван гребли все сильнее и сильнее, вплотную приближаясь к суденышку.
– Вы одна торгуете? – спросил Суван по-тайски, как только их лодка поравнялась с лодкой женщины.
Женщина удивленно взглянула на монаха, задающего вопрос, затем на второго монаха, который молчаливо взирал на нее, и на девушку, что была с ними. Европейка показывала жестом «тихо» и начала пробираться к её лодке.
– Да, я одна, – испуганно ответила женщина, глядя на девушку, которая уже перепрыгивала из своей лодки в лодку торговки. Челнок стало шатать. – Что тебе нужно?! Почему ты в моей лодке?! – испуганно спросила женщина, повышая тон и едва не переходя на крик.
Но Рии не нашла времени ответить, так как фруктовая горка зашевелилась, показывая лицо тайца. Он быстро выбрался из-под слоя тяжелых плодов, фрукты посыпались в воду. Рия и владелица лодки, потеряв равновесие оказались в воде. Торговка вынырнула и закричала. Она не могла плыть, – сильно ушибла руку, и паникуя, просила о помощи. Рия плыла к тайке, надеясь помочь. Монахи направляли лодку в сторону женщин. Рия поддерживала женщину снизу, а Тассна старался как можно осторожнее поднять её в лодку. Как только тайка оказалась в лодке, Рия подтянулась на руках и перевалилась через борт.
– Он уходит! – закричал Суван, глядя на А-Вута, который тем временем, подхватил весло и стал грести изо всех сил.
Монахи ухватились за весла и устремились за уплывающей лодкой. Они находились вчетвером в деревянном судне против одного тайца, быстро уходящего в пустой лодке. Челноков вокруг становилось намного больше, они появлялись, как рыбки, плывущие к брошенным крошкам хлеба, вертелись на месте, задерживали движение. Приходилось все чаще менять направление, то и дело, обходя нагруженные лодки, то справа, то слева. Торговка фруктами стонала и плакала от боли. Рия понимала, что сильный удар пришелся на левую руку женщины.
Суван делал вид, что ничего не слышит, не прекращая греблю, стараясь догнать А-Вута, но расстояние между лодками заметно увеличивалось. Суван продолжал яростно грести. Рие казалось, что если бы весло сейчас переломилось, он бы продолжил черпать воду руками. Тут ей стало не по себе. В его спокойных, мудрых глазах впервые за то недолгое время, что Рия была с ним знакома, отчетливо читалась одержимость.
Монах втащил весло в лодку и неожиданно прыгнул за борт. Ему ни за что не догнать его, думала Рия, глядя на мелькающие руки Сувана. Она пожалела своего друга, который пылал гневом или, быть может, чувством мести, забыв обо всем на свете. И уж точно не спасение всего человечества двигало им, пока он рассекал мутную воду, стараясь догнать уходящую лодку.
Девушка покачала головой, понимая, что не может позволить Сувану тонуть в этом состоянии, а тот не просто тонул – он сознательно шел на дно. Рия могла бы попытаться предотвратить происходящее, только понимала, что всему происходящему суждено было состояться. Каждому человеку следует сполна пережить свои эмоции, иначе он рискует захлебнуться в приливах своих чувств. Суван потерял свою любовь, не просто потерял, – она погибла, обменяв свою жизнь на его. Он чуть было не потерял и Рию, и жизнь маленького Випассны – вот что он испытывал сейчас, утопая в собственном бессилии.
Рия смотрела ему вслед, надеясь, что Суван опомнится, остановится и повернет обратно. Но она точно знала, что он не прекратит плыть, позволяя ядовитой злости подбираться все ближе и ближе к его надколотому сердцу. Она всегда искренне восхищалась Суваном, и даже в этот самый момент, когда ярость двигала каждым его мускулом, девушка не преисполнилась презрением, а лишь еще больше прониклась теплотой к Сувану, потому что эта непреодолимая злость лишь очередной раз подчеркивала его человечность…
Впервые за долгое время ему не нужна была послушница, ученица или последовательница старшего монаха – ему просто нужен был друг. Хотя он сам об этом не догадывался и даже не просил о помощи.
– Оставь его, Суван! – крикнула Рия, подходя к носу лодки. – У него нет ничего, кроме этой карты!
Суван продолжал плыть и, казалось, даже прибавил скорость, делая вид, что не слышит.
– Тебе есть куда возвращаться! Остановись, прошу тебя! – кричала Рия, срываясь на хрип и глядя вслед монаху, который плыл с такой невероятной скоростью, что казалось, будто он вот-вот разрежет воду на куски.
– Суван, у него нет никого! А у тебя есть мы, и Нари, и храмовые дети… И твой монастырь… Суван, пожалуйста…
Монах перестал плыть, но не оборачивался, все еще глядя на уплывающую вдаль лодку. А-Вут улыбнулся, понимая, что за ним уже не угнаться, и, явно почувствовав себя в безопасности, показал плотно закупоренный цилиндр, подняв тот в воздух. Затем он быстро развернулся и продолжил работать веслом, увеличивая расстояние между челноками.