Рия держала небольшой предмет в сомкнутом кулаке, воровато осматриваясь по сторонам. Обернувшись назад, она нашла глазами Тассна, словно спрашивая взглядом: «Ты тоже это видел?»
Но Тассна, как всегда, невозмутимо и безмолвно улыбался в ответ.
– Он ведь не расскажет ничего? – шепотом спросила Рия у Сувана, переживая, что это краткое прикосновение может каким-то образом навредить старшему монаху. – Я же знаю, что он приставлен к тебе, чтоб следить за тобой.
– Он не расскажет, Рия. Тассна – немой.
– Немой?! – произнесла девушка, не веря своим ушам.
Тассна тихо смеялся в углу, явно довольный произведенным эффектом. Он смотрел на девушку добродушным взглядом, который говорил так много, как не смогли бы описать самые великие и талантливые писатели. Такого удивительно понятного и гармоничного в своем молчании человека Рие не приходилось встречать. Тассна, не произнося ни слова, говорил вместе с тобой, смеялся с тобой, сопереживал и, возможно, был самым понимающим человеком, которого Рия встретила в Таиланде.
«Глубину моря можно измерить, но душа человека бездонна», – думала Рия, глядя на смеющегося монаха.
– Десять языков не стоят одного глаза, а десять глаз – руки, способной пощупать. Не будешь смотреть, что там? – спросил монах, показывая на сжатый кулак девушки.
Рия раскрыла пальцы и поднесла руку ближе: на ее ладони лежал камень. Совершенно прозрачный, бесцветный камень.
– Почему ты решил, что он мой?
– Потому что много лет назад нам его подбросили вместе с запиской, которая гласила, что однажды придет девушка с лицом лани и сердцем тигра и наполнит этот камень.
Рия поблагодарила Сувана и положила странный кристалл себе в карман, не зная, что еще сказать. Все слова застряли в горле, виделись ей неподходящими и толкались, решая, какому из них вылететь первым. К счастью, позади послышались шаги, и в комнату осторожно заглянула Нари.
– Все ждут вас на площади, – сказала она и предложила покинуть Бот.
Мужчины-монахи вышли из здания первыми, за ними последовала Нари, понимая, что следует оставить Рие немного времени попрощаться. Девушка вышла на крыльцо и остановилась среди семи колонн. Прежде она чувствовала, что искала, где же её место среди этих семи начал, но сегодня и именно сейчас она знала, что все они – часть её, живут в ней, проходят сквозь неё. Земля, Небо, Солнце, Луна, Звезды, Отец и Мать – все являются неизменной частью её самой.
Рия с легкостью прошла к ступенькам и спустилась вниз, как будто ей никогда не приходилось падать, словно от пуль, на этом самом крыльце. Она надела обувь и последовала за Нари к большой площади, где её уже давно ждали.
– Нари, – позвала тайку Рия и ускорила шаг. – Я хотела бы у тебя спросить, как переводится имя Тассна?
– Его имя переводится «наблюдение», – тайка хитро прищурила свои темно-карие глазами. – Знаешь, Рия, слова могут нанести вред, молчание же – никогда.
Девушка шла рядом со своей наставницей, не проронив больше ни слова. Она обошла колокольню и направилась к центру площади. Едва войдя на площадь, голоса затихли, мальчишки перестали гонять мяч, женщины и монахи-мужчины также подтянулись к центру. Она наполнялась взглядами, сконцентрированными на ней. Она была спасительницей в глазах этих людей, которые отражали тихий шелест листьев, мудрость Таиланда, звонкие голоса храмовых детей, а теперь и ее. Теперь они отражали и её образ, и Рия видела себя в их глазах.
Один из учеников Рии подошел к ней и объяснил, что каждый из них приготовил для неё подарок на память, и все дети хотели бы поблагодарить за ее доброту и храбрость. Один из потрясающих обычаев в Тайланде защиты от злых духов и невзгод – браслеты. Тонкие плетеные браслеты надевали поочередно то на одну, то на другую руку, так как считалось, что положительная энергия входит через одно запястье, а выходит через второе. Для того, чтобы перекрыть ей выход, в противовес надевают браслет на другое запястье.
Рия увидела первый белый браслет в руках у мальчика и протянула правую руку вперед. Белая нить обняла её руку. Следом за первым мальчиком подошел другой храмовый ребенок и повязал браслет на левую руку. А затем снова, снова и снова. Дети подходили и тянулись к ней тонким строем, поочередно повязывая тонкие белые ниточки на запястья. Маленькая Денг, взрослые мальчики, взрослые девушки-монахини, женщины в белых тиварах, мужчины монахи, Нари, Тассна. Рия все благодарила и благодарила, браслетов становилось все больше, они поднимались от её запястий вверх на добрых десять сантиметров. Строй продолжал пополняться желающими, а Рия все скользила по лицам в поиске пары озорных детских глаз.