- Мне лапшу на уши не вешай. - Захохотал он. - Развеяться тебе надо, сменить обстановку. Хочешь, поехали со мной летом, познакомлю тебя со страшными древними тайнами исчезнувших цивилизаций.
- Я подумаю, - уклончиво ответил я. - Пойдем, расскажешь о своих подвигах за ужином.
- А где остальные? Я десять минут как зашел.
- Родители на выставке с Демьяном и Володей. Витка, кажется, на свидание пошел - по крайне мере он трижды переодевался перед выходом. Влад и Тема - на экскурсии в Сен-Жермен, вернутся только послезавтра, - отрапортовал я, - Ты голодный?
- Как африканский слон.
- Тогда пошли куда-нибудь. Дома шаром покати.
- Отлично, только дай переодеться. Ровно минуту.
- Без проблем. Жду тебя на улице.
Сбросив ранец, я вышел из квартиры, вновь преодолел четырнадцать пролетов и вышел на бульвар. Мимо шла разношерстная многотысячная толпа. Количество людей, пожалуй, было единственным минусом проживания в самом шикарном округе Парижа. Но что поделаешь - отца статус обязывает. Хотя мне лично всегда казалось, что ключевым здесь являлась всегдашняя мамина мечта пить кофе на балконе с видом на Нотр-Дам.
Андрей вышел из дома ровно через минуту. За это время он успел гладко побриться, переодеться в легкие летние брюки и накинуть пиджак. Он вообще все и всегда делал невероятно быстро. Помню, в детстве нас невероятно бесило, как он подгонял нас в школу или на тренировки. И тем не менее, скажу честно, более близкого человека, чем Андрей, у меня нет и не было.
Это может показаться странным, ведь мы с ним даже не родственники, если судить по крови. Моя обожаемая Дженнифер говорит, что дело в том, что он - самый старший из братьев, в то время как я - самый младший. Но мне кажется, что дело в другом. Нас с Андреем еще в самом раннем детстве объединяло невероятное желание натворить что-нибудь. Будьте уверены: если семь братьев попадали в какую-то передрягу, виноват в этом был один из нас. Правда стимулы у нас были предельно разными. Андрей с раннего детства был гением. Это отмечали абсолютно все. Да и сложно было не заметить ребенка, который к восьми годам более-менее свободно владел тремя языками. Даже не имея высшего образования, он легко поддерживал беседы по его любимой антропологии с любым, саамы ученым, профессором. И зачастую ставил этих профессоров в тупик как общим объемом знаний, так и критическими, порой отвергающими все традиционные взгляды, выводами. Мне же все время было скучно. Именно скука, как правило, становилась причиной моих злоключений.
- У тебя есть предпочтения по кухне? - Спросил я, когда мы отошли метров на пятьдесят от дома.
- Ага. Она должна быть вкусной и калорийной, - ухмыльнулся он. - Я летел лоукостером, так что в последний раз ел сегодня утром. Это была шаурма на набережной Темзы. И судя по взгляду продавца-турка, это была не баранина.
- Тогда пошли к Келли.
- Идет, братец. Кстати, как твоя красотка-психолог? Еще не влюбился в нее?
- Не. Стокгольмский синдром мне, судя по всему, не свойственен, - рассмеялся я в ответ.
- Хм. Она действительно очень красива, - Андрей внимательно посмотрел на меня.
- Этого не отнять, - флегматично ответил я, - но довольно глупа, честно говоря.
- Да ну?!
- Серьезно. После того как мне запретили выходить из дома после восьми часов вечера без сопровождения взрослых, у меня, знаешь ли, образовалась куча свободного времени.
- И?
- От скуки и для собственного удовольствия я узнал на Фейсбуке, какой универ она закончила. Скачал список учебников, по которым они там учились и за год прочитал все.
- Итак? - Андрей, кажется, еле сдерживал хохот. Я тоже улыбался.
- И выяснил, что она, как минимум, треть выводов делает просто предельно неверно.
- Болезни симулировал уже? - Продолжая ржать, спросил Андрей.
- Еще как. Причем депрессию аж дважды. Чтобы посмотреть, как она разные методики использует.
- И как?
- Ну, когнитивную психологию она, видимо, освоила нормально. А вот в феноменологии Роджерса явно хромает.
Теперь мы хохотали оба. Вообще без капли стыда признаюсь, что издеваться над авторитетами в своих областях мы обожали всей семьей. Наверное, это от отца, которому на первом курсе как-то один из преподавателей сказал, что тот с его неуситчивым характером ничего в жизни не добьется.
- Жалко мне твоих врачей, братец, - отсмеявшись сказал Андрей.
- Да ладно. Я с ней мягко. Она в принципе неплохая девчонка и действительно пытается мне помочь. Просто ей сложно понять кое-что.
- Кое-что? - Брат ехидно приподнял бровь.
- Ну ладно, почти все. Но никто ж не виноват в том, как нас всех воспитывали.
- Сереж, давай по-честному. Нас так никто не воспитывал, чтобы на учителей с кулаками бросаться.