Теперь каждую ночь он уходил в лес охотиться. И с каждым разом его жертвами становились все более крупные звери, пока не дошел черед и до нечисти. В генах черных волков заложена ненависть, изначально это была ненависть к свету, но с веками все менялось. Когда-то их специально создавали как оружие против Высших миров. И это оружие показало очень хорошие результаты. На той планете, где искусственно вывели род черных оборотней были уничтожены все светлые, включая воинов света, ангелов, фей – всех, в ком текла золотая кровь. Сейчас же черных оборотней не допускали в Высшие миры, даже под предлогом семейного отдыха. Они жили в Нижних мирах, не пересекаясь со светлыми, но ненависть и ярость кипела в каждом поколении. Чтобы дать выброс темной энергии было принято решение отдать оборотням земли на приграничье с изломом, откуда лезла всякая нечисть, мешая жить человеческим магам, демонам, вампирам и прочим жителям Нижних миров. Вот с одной такой нечистью и познакомился Рич в ночь, когда выпал первый снег.
От снега ночной лес был светлым, чистым и праздничным. Рич весело бежал, принюхиваясь к новым запахам свежести. Звезды весело подмигивали куда-то спешащему волку, большие снежинки медленно опускались, сверкая в их свете. Казалось, что маленькие звездочки падают с неба. Настроение было в кои-то веке приподнятым и волку хотелось подвигов. Как она заметил мелькнувшую тень на снежной поляне, Рич до сих пор не мог понять. Наверное, белый снег позволили ему разглядеть нечто странное, происходящее на поляне. Волк вдохнул воздух, который быстро наполнялся тяжелым запахом крови, инстинкты кричали ему об опасности, но адреналин уже ударил в волчью голову, заставляя отбросить страхи. Крадучись Рич направился к поляне. Страшная тень высасывала кровь из того, что когда-то было человеком. Рич зарычал и тень метнулась к нему. Ухватив зубами воздух, зверь отпрыгнул, приготовившись к нападению твари, которая не заставила себя ждать. Она нападала всегда из-за спины, быстро перемещаясь в пространстве, жаля своим длинным хоботом, оставляя на шкуре подпалины и кровавые следы. Время спустя, Рич понял, что волку не победить! Обернувшись человеком, он приготовился к нападению не очень представляя, как себя вести в такой ситуации. Внезапно между лопаток что-то ощутимо кольнуло и у Рича в руке активировался меч, вспыхнув ярким светом, ослепив и волка, и тень. Пока нечисть приходила в себя, Рич решил не раздумывать, одним ударом снося голову твари и добивая прямым ударом в сердце. Светлый меч в руках темного! Оборотень с изумлением разглядывал неизвестно откуда взявшееся оружие, разящий меч ангелов в его руках! Он не верил своим глазам, снова и снова взмахивая мечом, очерчивая им круги и восьмерки, наблюдая как золотые искры падают в снег.
Он вернулся домой под утро, усталый и недовольный собой, о встрече и мече решил пока не рассказывать, оставляя за собой наблюдение за лесом. А утром его как всегда разбудила Вета, смело запрыгнувшая на кровать и начавшая тормошить сонного брата.
- Рич, ну, Рич вставай, хватит спать, мне скучно, - нудела она над ухом, вызывая дикое желание послать ее куда подальше.
Рич отвернулся, закутываясь с головой в одеяло, спать хотелось неимоверно, а мелкая уходить явно не собиралась. Вета вскочила, стягивая одеяло на пол. Рич услышал, как девчонка шмякнулась на пол вместе одеялом, видимо не удержавшись на краю кровати, а потом наступила тишина. Рич полежал еще минуту, вслушиваясь, потом сообразил, что он обнажен. Рич всегда спал голым, его Зверь не любил стеснение одежд, и никогда нагота так не смущала его как в этот раз. Уши разом заалели, холодный пот выступил на спине, не поворачиваясь к сестре, Рич набросил сверху простынь и только потом позволил себе открыть глаза и повернуться.
- Чего тебе? – спросил недовольно, зевая во весь рот, белые клыки сверкнули и пропали, а Вета так и стояла с одеялом в руках и смотрела на него во все глаза.
- Рич, а что у тебя теперь другие крылья? - хрипло спросила она, изумленно глазея на брата.
Рич выдохнул, он уже напридумывал себе невесть что, а сестра просто пялилась на его спину. Поэтому он молча кивнул, мечтая, чтобы его оставили одного.