- Все! Жених готов! – известил я всех.
Вета только головой покачала, Ната подняла большой палец, показывая, что уж ее-то точно все устраивает, а Крис только повторил за мной движение, тоже натягивая похожую куртку, все-таки мы из одной стаи.
Вышли в коридор, светлые расступались перед нами, давая дорогу, правильно делаете, нас нужно уважать или бояться – одно из двух. Зашли в зал, полный наряженных людей, столкнулся взглядом с Ариэлем, вырядился как на парад: в белом костюме, с красной бабочкой, в белых штиблетах. Красавчик одним словом! Насмешливо окинул его еще раз взглядом, давая понять, что красивые мужики не в моем вкусе. Отметил, как подошла к нему Мария, здороваясь. Ну что ж пришла моя очередь, мамочка!
Подошел, склонив голову в вежливом поклоне.
- Мария, - приложился губами к холодной руке, затянутой в белоснежную перчатку. Помешаны они все на белом цвете, что ли? – Как поживаете?
- До тебя было намного лучше, - огрызнулась будущая теща, понятно теперь, почему такие анекдоты про них ходят.
- Мария, - укоризненно заметил я, – неприлично так принимать дорогих гостей в своем мире, - чуть помолчал и тихо добавил, чтобы расслышала только она одна, - за язык Вас тогда никто не тянул!
Она злобно сверкнула глазами, мило улыбаясь, поклонившейся ей паре.
- Выиграй еще, щенок! – прошептала она. Присела в реверансе и отошла к другим, здороваясь и дружелюбно приветствуя.
Заиграла музыка. Золотой свет полился откуда-то сверху, струясь и сверкая, зал преображался, сверкая разными цветами радуги. Гости выстроились так, чтобы дать проход, и мы с ребятами отошли к одной из колонн, наблюдая за происходящим. Фанфары зазвучал громче, двери распахнулись, и я увидел ее. В этот миг я забыл про все на свете, думаю мое выражение лица ничем не отличалось в тот миг от лица Криса, когда он смотрел на Вету. Злата…она была прекрасна! Меня уже не смущали ее светлые волосы, ее синие глаза, ее миниатюрность. Я влюблялся с каждым ее шагом, хотя казалось, что больше некуда. Если честно, я не запомнил ни ее платья, ни ее прически, я воспринимал ее всю: такую неземную, такую прекрасную, такую недостяжимую, гордо идущую под руку с отцом. Кажется, весь зал замер, сраженный красотой принцессы, женихи все как один выдохнули, а у меня было одно желание, взять ее за руку и вывести вон, чтобы никто не пялился на то, что принадлежит мне по праву!
Церемония представления началась! Женихи подходили по одному, расшаркивались, дарили какие-то необычные подарки и сваливали в сторону. Как она их всех запонмила-то по именам, наверное, года два точно учила их фотографии. У меня уже на пятом все из памяти стерлось, на десятом, я устало привалился к колонне, бедная моя невеста, поди всю руку ей до дыр зацеловали, хорошо еще перчатки надела, а то точно мозоль бы натерли! Но Злата сидела и улыбалась, как будто так и надо. Зачем все эти жертвы! Сделали перерыв на кофе! Конечно, задницы поди у всех затекли, сидеть на троне и улыбаться каждому, судорожно вспоминая имена и регалии! Принцессу вывели из зала, охраняя так, как будто вся эта толпа женихов разом решиться наброситься на такую желанную и такую неприступную. Дурацкие обычаи! Была бы она на Регоре, никто бы ее спрашивать не стал. Подвел бы к алтарю и надел обручальный браслет. У нас мужчины выбирают себе женщин, а не женщины мужчин!
Через пятнадцать минут все вернулось на круги своя: жених, расшаркивание ножкой, подарок, поцелуй в ручку! Интереснее только стало, когда вышел Ариэль, особо ничем в этой толпе белых парадных одежд не отличавшийся: поклон, расшаркивание, подарок - что это? А цветок ночи, где только взял-то его, наверное, душу продал темным, когда спускался в нижние земли, ну хоть что-то, а то все украшение, да милые зверюшки, да куча нарядов. Зачем нам столько? Все равно на Регоре никто такое не носит! Ага! Невинный поцелуй в ручку и отошел. Правильный весь такой, аж противно! Церемония явно близилась к концу, все уже вожделенно поглядывали в сторону зала, где был накрыт стол, откуда доносились вкусные запахи. Объявили последнего жениха, как он продержался до сего момента и в обморок голодный не упал, не знаю, но был он такой тощий, что складывалось впечатление, что за эти двести сколько-то там представлений, он просто иссох от долгого ожидания. Покачался на длинных ножках и скрылся в толпе. Мария уже стала подниматься, чтобы, наконец, завершить это представление, как вышел я, прямо в центр зала, прямо в черных одеждах.