На входе в штаб бригады у нас вновь проверили документы, подойдя к этому вопросу с максимальной тщательностью. Казалось бы — какой в этом смысл? Однако не все было так просто. Но об этом чуть позже. Спустившийся по вызову часового, капитан просмотрел наши ксивы бегло — видимо, оснований не доверять своим бойцам у него не было, да и наши с Володей «звезды» вызывали определенный пиетет.
— Товарищ полковник! Помощник начальник штаба одиннадцатой гвардейской мехбригады, капитан Федосеев! Комбриг будет готов вас принять через десять минут. Прошу подняться наверх!
Поднявшись наверх и пройдя десяток метров по тускло освещенному коридору, мы оказались в приемной какого–то учреждения. За секретарским столом сидел, уставившись в экран ноутбука, лейтенант, при нашем появлении вскочивший, вытянувшийся в струнку и собравшийся докладывать. Порыв лейтенанта был остановлен Федосеевым:
— Не отвлекайся, Сережа, продолжай, комбриг в курсе, докладывать не надо.
Сережа продолжил свое занятие, заключавшееся в распечатывании карт городских кварталов с какого–то сайта — об этом свидетельствовала стопка уже готовых листов, громоздившаяся рядом с принтером. Из–за дверей кабинета с табличкой «Директор» доносились звуки разговора на повышенных тонах, правда, отчетливо разобрать можно было только отдельные окончания отдельных слов — «…опу», «…ать», "..уй» и так далее.
— Комбриг зампотеха дрючит, — смущенно улыбнувшись, прокомментировал Федосеев, не углубляясь в то, за какую провинность оный получает по шапке.
Через пару минут дверь распахнулось, из нее вылетел взмыленный майор, пулей пролетевший мимо нас и галопом, с цоканьем копы… подкованных ботинок, пронесшийся по коридору. Федосеев аккуратно просочился в кабинет, через несколько секунд высунулся и сделал рукой приглашающий жест.
В кабинете нас встретил подтянутый полковник. Эффект подтянутости слегка смазывался видом его обмундирования — в отличие от чистенького камуфляжа зампотеха, форма полковника была не только помята, но и изрядно испачкана — причем испачкана кровью. И неудивительно — левая рука выше локтя у него была явно толще правой, похоже — перевязана.
— Командир 11‑й гвардейской механизированной бригады полковник Романенко!
Мы представились в ответ — сначала я, потом Володя, последним — Старый.
— Товарищ полковник, давайте так договоримся: мы тут люди, как бы это сказать, полувоенные, со своей спецификой, поэтому предлагаю официоз свести к необходимому минимуму. Меня зовут Константин, это — Володя, а это — Саша.
— Дмитрий, — еще раз представился комбриг и по второму кругу пожал всем руки, — только, чур — когда наедине, Женю, — показал он на Федосеева, — в расчет не берем, он парень свой.
— Дима, скажи, пожалуйста, на кой бес мы вам понадобились? У вас тут, по–моему, до сих пор весело, не до наших тем еще?
— Дело в следующем. В юго–западной части Кобрина, — комбриг показал в склеенную из распечатанных листов карту города, — еще находятся немцы, по нашим расчетам — силами до пары батальонов. Засели, заразы, по домам, придется их выковыривать. Но это не главное. По нашей информации, они там такого успели наворотить… У них, как они только на реке встали, — новое движение пальца на карте, — видать СС, или каких там еще, в тылу появились, ну и с населением стали… Одним словом, вот здесь, — палец показывает на овал на карте, — устроили натуральный концлагерь, как в войну. Тьфу ты, черт, никак привыкнуть не могу. Короче, концлагерь, как прошлый раз. Но прошлый раз здесь евреев хватало — а сейчас–то с ними негусто, поэтому хватать стали всех — от детей до стариков, всех, кто эвакуироваться не успел или не смог. Ну и… Сами понимаете. Точной информации пока нет, но приказ есть — все нужно, как это мне сказали, «процессуально оформить». А у меня этим заниматься некому, особисты сказали, что они с такими вещами с роду дела не имели, практики нет, да и других дел у них сейчас хватает. Вот, полюбуйтесь, — он продемонстрировал «толстую» руку. Вышел капитан милицейский, в форме, через реку, вплавь, мол, сведения важные, ведите к главному. Его — ко мне, даже не разоружили. Начал с ним разговаривать, чувствую — темнит что–то. Он, видать, тоже почувствовал, «макарова» вытащил и саданул. Хорошо, Женя рядом был — по руке ему дать успел, а то бы…
— А где сейчас этот деятель? — заинтересовался Володя.
— Где, где. Где и положено. Женя не рассчитал чуток — когда валить его стал, головой об асфальт приложил, насмерть.
— Жаль. — Старый тоже уже вошел в суть нашей работы.