Над местом, где мы прятались, пролетел самолёт, и так громко, что у меня заложило уши. Я от неожиданности, закрыла уши руками.
-Аи, с тобой всё в порядке? Спросила меня Макото.
-Уши заложило, ответила я. Ощущение долго не проходило, поэтому, учительница отстранила меня от уроков, но так как телефона в бомбоубежище для того, чтобы позвонить моему отцу не было, то она просто сказала, что я могу не прислушиваться к урокам. Дорогой дневник, я ещё одного такого дня не выдержу, поскорее бы всё закончилось. Аи. Время словно застыло, я потерла ориентацию в нём, казалось на дворе уже ночь, хотя из небольшого окошка лил солнечный свет. Я задремала, и проснулась только от крика своей подруги. У Макото началась истерика, по-видимому, уже шёл урок истории, и когда упомянули имя императора, Макото громко закричала. Я подползаю к ней.
-Макото, с тобой всё в порядке? Спрашиваю я. Она поднимает глаза и начинает хохотать.
-Мы все погибнем, говорит она сквозь смех. В привычной ситуации, я бы её привела в чувства, но сама почти без них, сижу как скелет. Поэтому, я только обняла её.
Отец заехал за нами вечером. Мы выходим с полной сумкой еды.
-Это откуда, спрашивает он.
-Это то, что мы сегодня за обедом не съели, Вам несём, отвечает Макото. Отец улыбается.
-Как прошёл день в школе? Спрашивает он.
-И не говори, я чуть не оглохла от рёва самолёта, Макото сошла с ума, говорю я.
-Не волнуйтесь девочки, наши войска всё ещё сражаются за океаном, хоть и без поддержки, сказал мне отец.
-Естественно, императора захватили в плен, и не разрешают ему командовать армией, говорит Макото.
Через пару миль дом, мы выходим из такси, и я чувствую, что валюсь с ног, какое позорное падение, так упасть перед своим отцом, хорошо, что мама не видит меня, а иначе бы она прочитала бы мне лекцию как стоит себя вести. Дайте мне меч для харакири, я лучше покончу с этим позором, чем проживу ещё один день. Отец подхватывает меня на руки и несёт в дом. Я слышу тихий возглас моей сестры Наны, а значит, я ещё жива.
-Не смотри, говорю я ей. Мать моей подруги Макото добрая женщина, и она настрадалась не меньше нас, она разделила еду которую наш директор притащил из столовой между членами семьи, и мы смогли нормально поесть.
5-Nichi-me (Папа, где ты!)
7 августа 1945 года. Папа, где ты? я задаю этот вопрос снова и снова. Утром мой отец сказал нам, что его вызывают в Токио, по видимому императору стало плохо с сердцем, и моего отца вызвали к нему. Отец перед уходом нервничал, ведь он едет в осажденный американцами город.
-Послушайте, девочки, сказал он нам.
-Если я не вернусь, и если объявят тревогу, то вот телефон одного человека в нашем городе, он поможет вас с убежищем, сказал отец нам.
-Нет, не покидай нас, проговорила я. Отец подошёл ко мне и обнял, видать знал, что прощается навсегда, но я ещё не знала, какая участь ждёт всех нас.
-Макото, Аи, миссис Танака, остаётесь тут за главных, сказал он нам. Я поднесла Нану к папе, и он её осторожно чмокнул в макушку, а за тем, поймав на улице встречную машину, поехал в Токио. Я не знала, что делать дальше, раньше отец подвозил меня до школы, а теперь тут остались одни женщины, и одна малютка Нана. Весь город превратился в город брошенных женщин и детей, и что самое интересное, я наблюдала это с начала войны. Наблюдала за тем, как пустеют улицы и дома, и как жизнь постепенно уходит из города.
-Мама, можно я сегодня не пойду в школу? Тихо спрашивает Макото.
-Нет, дорогая, потерпи, до выходных остался один день, а там с подругой нагуляешься, вежливо ответила миссис Танака. При слове о выходные, меня начинает трясти, и это от того, что скоро мой День рождения, 9 августа, и не только в августе наша школа не работает, наступают каникулы, конечно в обычных школах они раньше, но в нашей школе они начинаются в августе. Вот только когда началась война, всё это вылетело у меня из головы, и как жить теперь дальше я не знаю. До выходных остаётся всего ничего, два дня, а у меня с Макото и крошки маковой во рту не было. Я прошу госпожу Танака отвезти меня в школу, но она говорит, что я слишком слаба, для того, чтобы идти в школу. Она даёт Макото несколько йен, и просит её по дороги из школы купить еду.
-Хорошо мама, говорит Макото.
Где - то наверху начинает плакать Нана, и госпожа Танака спешно поднимается, чтобы её успокоить. Дорогой дневник, я чувствую себя опустошенной на столько, что не могут даже плакать, и тем более писать, хотя я должна закончить свою историю. Я закрываю глаза и вижу папу с мамой, и рядом свою сестру Нану. Всё хорошо, войны нет, и не будет, наши солдаты не вмешались в конфликт с Германией, и нас не в тянули в борьбу за океаном. Но чем больше я погружаюсь в сон, тем больше я осознаю, что это сон, и я не должна мечтать о счастливой жизни для себя, теперь я должна заботиться о своей сестре Нане. Я проспала полдня, и проснулась от того, что кто - то плакал на кухне. Это была госпожа Танака.
-Что случилось? спрашиваю я. Она подходит ко мне и обнимает меня. В руке я заметила конверт запятнанный кровью.
-Папа, думаю я.
-Это ведь не…? спрашиваю я.
-Пришло письмо из-за океана, сказала госпожа Танака. Это было письмо от брата Макото, каким-то чудом его принёс сюда посыльный солдат. Брат Макото писал это перед своей смертью, он описывал, что его полк застрял на Гавайях, и ещё он написала, что отец был убит. Я понимаю горе госпожи Танаки, она ходила со мной в храм и молилась о скором возвращении своего сына и мужа, а теперь они мертвы, и возможно скоро такая участь постигнет и всех нас. «Папочка, как я хочу, чтобы ты вернулся» - думаю я.
Скоро в доме появляется Макото с полной сумкой еды, но оказывается, еды не так много. Макото говорит, что она с трудом раздобывала еду.
-Как дела в школе? Спрашивает мать.
-Сегодня отпустили раньше, из - за голода многие ученики и до середины уроков не доживали, сказала Макото.
-Макото, сядь, пожалуйста, говорит госпожа Танака. Макото садиться с полным недоумением в глазах, я стараюсь её поддержать как могу. Затем, мать протягивает ей конверт с письмом.
-Это от папы и брата? Спрашивает Макото, как будто знает. Макото читает письмо, и чуть не падает в обморок, как и её мать тоже. Под конец у моей подруги случается истерика, и она начинает реветь.
Я не помню семью своей подруги, так как я их мало знаю, с Макото познакомилась в старшей школе, она весёлая и жизнерадостная девочка. Её маму я часто встречала в швейной лавке, она работает швеёй, изготавливает красивые кимоно. Макото частенько рассказывала мне про свою семью, в частности про своего отца и брата, говорила, что оба они - военные. Я ещё спрашивала о их выборе, и не боятся ли они потерять своих родных.
-Запас всегда нужен, да и к тому же войны пока нет, хоть и германский вождь уже у границ Европы, говорила мне Макото. Но этот германский вождь втянул в войну и нашу, много страдальную Японию, а мы ещё тогда втянулись в противоборство с Китаем. Теперь весь мир рушиться. Спать не хотелось совсем, и не только из-за голода, теперь я боялась того, что американские свиньи могут проникнуть в наш пока ещё тихий и мирный город. В дверь постучали, и госпожа Танака пошла её открывать, это был мистер Отошимо, он держал в руке конверт.