— Могу дать предварительную идентификацию погибших. — Мой напарник, сидевший на корточках над одной из жертв, медленно поднялся. — Их имена — Пэтти и Берт Малоун, — сказал он со странной интонацией. Я удивилась: трупы были настолько изуродованы огнем, что лиц просто не осталось. Прочитав вопрос в моих глазах, Конклин добавил: — Раньше я бывал в этом доме и знал хозяев.
ГЛАВА 18
Я уставилась на Конклина. С потолка сыпались черные угли. Шипение воды на горящем дереве смешивалось с треском статических помех в передатчике и криками пожарных наверху.
— В старших классах я дружил с их дочерью, — пояснил Конклин, — Келли Малоун. Ее родители прекрасно ко мне относились.
— Мои соболезнования, Рич.
— Я не видел их с тех пор, как Келли уехала учиться в Университет Колорадо. Не представляю, как она это переживет.
Я положила руку ему на плечо, зная, что смерть Малоунов будет считаться насильственной, пока мы не докажем обратное. Наверху бригада тщательно зачищала пожарище, разбирая потолок второго этажа и заливая тлеющие места над стрехами.
— Сигнализация была отключена, — сказал Ханни. — Помощь вызвал сосед. Пожар начался в этой комнате. — Он указал на мебель, сгоревшую почти до ножек, и оглядел помещение, где повсюду громоздились горы гипса и обломков. — Когда мы здесь все просеем, я позвоню, но, по-моему, вы заранее можете расцеловать в задницу любые следы и отпечатки пальцев.
— Но вы все равно постараетесь, правда? — недовольно произнес Конклин.
— Я же сказал, что да, Рич!
Меньше всего мне хотелось, чтобы Конклин полез в ссору. Я спросила его, что за люди были Малоуны.
— Келли иногда называла отца козлом. Но в восемнадцать лет это означает, что отец не разрешает дочери оставаться с парнем после одиннадцати вечера.
— Расскажи, что еще ты помнишь.
— Берт продавал дорогие автомобили, Пэтти была домохозяйкой. Естественно, у них водились деньги. Они много чего могли себе позволить. Друзья все вроде приличные. В общем, обычная семья.
— А разве редко обычные люди оказываются с отклонениями? — пробурчал Ханни.
Мое внимание привлек свет фар, мелькнувший за разбитым окном: к веренице полицейских и пожарных машин присоединился фургон коронера.
Нунан сказал из коридора:
— Я проверил спальню на втором этаже, сержант. Там в шкафу есть сейф. Замок и сейф без повреждений, но дверца открыта и внутри пусто.
ГЛАВА 19
— Мотивом этого стало ограбление?! — рявкнул Конклин, когда в кабинет вошла Клэр со своим помощником.
Прежде чем она успела спросить, кто умер, я обняла ее и сказала на ухо:
— Конклин лично знал погибших.
— Ясно, — тихо произнесла она.
Пока Клэр раскладывала инструменты, я сказала, что труп передвигали, и отступила в сторону: Клэр делала снимки своей старой «Минолтой», по две фотографии тел в каждом ракурсе.
— В комнате две двери, — говорила она между тресками вспышек. — Чак, ты говоришь, что пожар начался здесь, но жертвы тоже остались здесь. Почему они не ушли?
— Возможно, слишком поздно спохватились. — Ханни вырезал образцы из ковра и опускал волокна в фольговые пакеты-зиплоки. — Если они, например, выпили и заснули, сигарета могла упасть в подушки дивана.
Ханни объяснил, что комната такой площади наполняется дымом меньше чем за минуту, а спящие могли проснуться, судорожно кашляя, ничего не видя в дыму, и растеряться.
— Один говорит: сюда, — продолжил Чак. — Второй говорит: нет, сюда. Может, один из них падает. Надышавшись дымом, они теряют сознание. Эти люди умерли минуты за две.
Конклин вернулся в комнату, держа рукой в перчатке книгу.
— Я нашел это на лестнице. — Он протянул книгу мне: — «Горя в воде и утопая в пламени». Чарлз Буковски. Это что, стихи?
Я открыла титульный лист и увидела надпись, сделанную шариковой ручкой.
— Это латынь, — сказала я напарнику и, четко выговаривая, прочла слова: — «Annuii coeptis».
— Это девиз с долларовой банкноты, над пирамидой с глазом. «Провидение покровительствует нашему предприятию».
— Ты знаешь латынь?
Рич пожал плечами:
— Я ходил в католическую школу.
— Что скажешь? Мерзавец-поджигатель оставил нам записку, типа что Бог не против?
Конклин оглядел уничтоженную огнем комнату:
— Не тот Бог, в которого я верю.
ГЛАВА 20
В три часа утра Ханни, Конклин и я смотрели, как пожарные заколачивают окна дома Малоунов и вешают замок на входную дверь. Зеваки уже видели десятый сон, и только стук молотков нарушал тишину богатого квартала. Ханни сказал: