Голубь подошел к Пегги Джаблонски и вытянул кляп у нее изо рта.
— Значит, вы не знакомы с Дуги? — спросила она.
— С каким еще Дуги? — засмеялся Голубь.
— Не причиняйте нам вреда…
— Нет-нет, миссис Джей, — перебил ее Голубь, снова запихивая носок в рот жертвы. — У вас здесь нет права голоса. Это наша игра и наши правила.
Когда все подарки были открыты, котенок радостно принялся за ворох оберточной бумаги. Бриллиантовые серьги, галстук «Эрмес» и салатовые стринги «Дженсен». Джаблонски мечтал, чтобы мальчики просто забрали вещи и ушли. Потом Голубь заговорил с Ястребом, понизив голос. Джаблонски приходилось напрягать слух, чтобы что-нибудь расслышать сквозь шумевшую в ушах кровь.
— Ну что, виновны или невиновны? — спросил Голубь.
Ястреб задумчиво ответил:
— Мистер и миссис Джей хорошо живут, и если это лучшая месть…[5]
— Хватит прикалываться, это все туфта!
Голубь перешагнул через наволочку, набитую содержимым сейфа супругов Джаблонски. Он прижал локтем открытую книгу Брэдбери, взял ручку и аккуратно вывел что-то на титульном листе.
Потом прочитал вслух:
— «Sic erat in fatis», дядя. Такая у вас судьба. Приятель, бери кота, и валим.
Ястреб нагнулся над Генри Джаблонски:
— Прости, дядя. И вы, дядина миссис. — Он вынул носок изо рта Джаблонски. — Попрощайся с Пегги.
В голове Генри Джаблонски воцарился полный сумбур. Как? Что происходит? И вдруг Генри понял, что может говорить! Он закричал:
— Пегги-и-и-и!
Но тут елку осветило ярко-желтое пламя, которое за считанные мгновения охватило дерево.
Ву-у-у-у…
От волны нестерпимого жара кожа на щеках Генри Джаблонски мгновенно высохла, как бумага. Дым валил толстыми клубами, уплотняясь у потолка и застилая свет.
— Не оставляйте нас так!
Он видел, как языки пламени взбегают по занавескам, слышал заглушенные кляпом вопли своей любимой, когда входная дверь громко закрылась.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ТРИНАДЦАТАЯ ЛУНА
ГЛАВА 1
Мы сидели вокруг костра на заднем дворе снятого нами коттеджа неподалеку от живописного общественного пляжа в Пойнт-Рейесе, в часе езды к северу от Сан-Франциско.
— Линдси, давай свой бокал, — сказала Синди.
Я попробовала «Маргариту» и нашла ее весьма неплохой. Юки помешивала устриц на гриле. Моя бордер-колли Марта вздохнула и скрестила перед собой лапы. Отблески костра рисовали причудливые изменчивые узоры на наших лицах. Солнце опустилось за Тихий океан.
— Это было в первые месяцы моей работы судмедэкспертом, — начала Клэр. — Как всякого «духа», меня немилосердно гоняли. Как лезть ночью с фонариком по шаткой старой лестнице на сеновал, так обязательно я.
Юки закашлялась, поперхнувшись текилой и хватая ртом воздух. Мы с Синди одновременно закричали:
— Маленькими глотками!
Клэр с силой похлопала Юки по спине и продолжила:
— Ужасно тащить задницу шестнадцатого размера по этим стремянкам — темно хоть глаз выколи, вокруг какие-то шепоты, шмыганья, над головой кто-то летает. И вдруг луч фонарика падает на мертвеца! Ноги у него не доставали до сена, и, когда я осветила висельника, клянусь, показалось, что он левитирует. Глаза вытаращены, язык вывешен, вылитый вурдалак!
— Не может быть! — засмеялась Юки, сидевшая в пижамных штанах и фуфайке «Боулт Ло». Волосы собраны в хвостик, совсем опьянела с одной «Маргариты» — ну просто девчонка из колледжа, а не взрослая женщина под тридцать.
— Как заору в темноту, — продолжала Клэр. — Потребовала, чтобы два больших мужика поднялись наверх, срезали веревку, сняли тело со стропила и положили мистера Левитацию в черный пластиковый мешок!
Клэр взяла драматическую паузу, и тут зазвонил мой сотовый.
— Линд-си, не отвечай! — взмолилась Синди.
Я взглянула на номер, ожидая, что это звонит мой Джо, который, добравшись домой, решил мне звякнуть, но это оказался лейтенант Уоррен Джейкоби, бывший напарник, а теперь начальник.
— Да, Джейкоби?
Юки закричала:
— Продолжай, не жди ее, Клэр! Она может до утра проговорить!
— Линдси?.. Ладно, — решилась Клэр. — Я расстегнула пластиковый мешок, и тут из одежды мертвеца вылетела летучая мышь! И я обмочила штаны! — завизжала Клэр за моей спиной. — Я правда описалась!
— Боксер, ты где?! — резко каркнул Джейкоби мне в ухо.
— У меня выходной! — зарычала я в телефон. — Сегодня суббота, между прочим!