Сегодня наука очень дорогая, содержать ее во всем великолепии и многообразии не под силу ни одному государству, ни одному правительству. Неслучайно самые крупные и значимые проекты в науке выполняют международные коллаборации ученых и государств, будь то Большой адронный коллайдер в ЦЕРНе (Европейский центр ядерных исследований, CERN) или коллаборации LIGO и VIRGO, занимающиеся фиксацией гравитационных волн. Уже ни одна страна в одиночку не может осваивать космос, потому что нужны бешеные деньги. Ни одна страна не может финансировать все научные исследования подряд, и всегда приходится выбирать, на что именно выделить деньги, какие области исследований отвечают национальным приоритетам. Поэтому ученым приходиться убеждать и доказывать, что именно их лаборатория, их исследование необходимо для нашей страны в настоящий момент. А для этого надо обладать хорошими коммуникативными навыками.
Во всем мире в крупных университетах существуют кафедры Science Communication. Такие кафедры должны быть и у нас в стране, чтобы студент, приобретая любую профессию в этом университете, смог ухватить основы коммуникации на университетской скамье. Это чрезвычайно важно.
Не говоря уже о том, что наука жива преемственностью, каждый год она должна пополняться новыми кадрами, поэтому крайне важно постоянно рассказывать подросткам и молодым людям, что такое современная наука и почему она такая захватывающая и потрясающая. Я часто рассказываю студентам, как несколько лет назад с группой европейских научных журналистов побывала в ЦЕРНе на Большом адронном коллайдере. Экскурсию проводил заведующий лабораторией антиматерии, доктор физики, чудесный немец, к сожалению, уже забыла его имя, и он совершенное профессионально и очень понятно рассказал нам о ЦЕРНе и коллайдере. Я спросила у него, часто ли ему приходится проводить такие экскурсии? Он ответил, что раз в две недели. Каждые две недели этот заведующий лабораторией бросает все свои научные дела, чтобы провести экскурсию группе школьников, чиновников, учителей, журналистов, политиков. И хотя это его и раздражает, он понимает, что это очень нужно, поскольку обычные люди должны знать, на что расходуются огромные деньги, что в ЦЕРНе происходит и что могут современные физики.
– Вы сказали про кафедру Science Communication. А чем она отличается от научной журналистики?
– Смотрите, Science Communication – это более широкое понятие, чем просто научная журналистка. Это умение построить коммуникации между разными людьми и разными сообществами на почве науки. Скажем, будущему ученому, сегодняшнему студенту и аспиранту, надо приобретать навык выступать на семинарах, на конференциях, участвовать в дискуссиях. Этому надо учить, учить специфическим коммуникациям внутри научного сообщества. Есть более широкая коммуникация между разными областями науки, когда биологи должны понимать физиков, а физики – лириков. Здесь свои особенности и секреты и этому тоже надо учить, желательно – в университетах. Наконец, научным сообществам, ученым неизбежно придется взаимодействовать с обычным обществом.
А для этого надо уметь говорить и писать понятно, доходчиво, интересно, интригующе, уметь придумывать, организовывать и проводить самые разные необычные мероприятия. И этому надо учить! А все вместе это и есть научные коммуникации.
В основе научных коммуникаций лежат тексты о науке, поэтому научная журналистика в каком-то смысле – фундамент, на котором строится здание научных коммуникаций. Слава Богу, 20 лет прошло и в научных организациях появились пресс-секретари, а Московский государственный университет начал выпускать новостную ленту о науке, так что Science Communication самозарождаются в наших университетах и институтах Академии наук, да и многие другие организации, имеющие отдаленное отношение к науке, разворачивают деятельность на этом гигантском поле. Но все начинается со слова, все начинается с текста. И это вот она – та самая научная журналистика.
– Спрос на профессию научного журналиста сейчас растет? И как Вы считаете, какие карьерные возможности у человека, который хорошо пишет научные тексты?
– Со спросом пока плохо. С одной стороны, в последние 5–7 лет мы действительно наблюдаем возрождение культуры популяризации науки, благодаря фонду «Династия» сформировался спрос на научно-популярную литературу, в том числе и российских авторов, появляются интересные научно-популярные сайты. Однако сказать, что растет спрос на отечественные научно-популярные журналы, не могу.