Рабов невозможно было бы заставить работать с такой спешкой. Тут перейдены все границы человеческой выносливости. Всякое движение руки и тела тщательно высчитаны хронометражем и мастером, но при этом рабочему не оставлено и мгновения, чтобы глотнуть воды, чтобы вытереть пот с лица, чтобы отправить свои естественные нужды. Горе рабочему, который глотнет воды чаще, чем этого хочет мастер. Его моментально выбрасывают на улицу. Рабочий должен просить у мастера разрешения пойти в уборную. Мастер тщательно следит, сколько времени рабочий пробыл там. Если, по его мнению, это заняло слишком много времени, рабочий получает предупреждение или даже его увольняют.
Вас увольняют также, если вы разговариваете на фабрике с рабочими другой смены. Угроза расчета постоянно висит над головой рабочего. Осенью 1931 г. Форд издал приказ, что всякий рабочий, кто придет на работу в белой сорочке, будет рассчитан. Он заявляет, что в этом случае рабочий тратит слишком много времени, уделяет слишком много внимания тому, чтобы сохранить рубашку чистой.
На других фабриках не лучше. Когда я работал на фабрике Бригса, там был издан приказ, что всякий рабочий, который оставит станок по какой бы то ни было причине без разрешения мастера, будет немедленно уволен.
Шпионы хозяев шныряют по всему предприятию, выслеживая каждое движение рабочих. Часто они работают рядом с вами. Они доносят на каждого, кто поворчит на зверское обращение и скверные условия. Рабочие автомобильных фабрик Форда и других часто по возвращении, домой, узнают, что у них на квартире был произведен обыск хозяйскими шпионами или просто наемными бандитами — в надежде захватить коммунистическую литературу. Если вы почему либо не понравитесь мастеру или шпиону, они совершат налет на вашу квартиру. Подбросят вам какую-либо «литературу», потом ее сами «найдут», сообщат компании — и вы без работы. Если вы вздумаете протестовать против обыска, вас изобьют и все равно уволят.
Вследствие страшной гонки невероятно возрасло количество несчастных случаев. Ежедневно машины отхватывают пальцы руки, часто срываются с кранов тяжести, которые из-за спешки не успевают надежно прикрепить. Не один рабочий был раздавлен ими, чему я много раз сам был свидетелем. Однажды, на фабрике Бригса рабочий был разрезан на мелкие куски острыми краями груза листового железа, сорвавшегося с крана. Куски его тела пришлось собирать в мешок, чтобы похоронить. В другом случае женщина, работавшая около меня у пробивного станка, потеряла 3 пальца. Она работала 9 часов подряд, невероятно спешила и была совершенно измучена и измотана. Машинообразная ловкость, с которой она подавала материал в пресс на минуту покинула ее. Она недостаточно быстро отдернула руку, когда пресс опустился. Раздался душу раздирающий крик — трех пальцев как бы не бывало.
Хозяева применяют всякие хитрости, чтобы не платить компенсации жертвам несчастных случаев. Так один рабочий потерял правую ступню на фабрике Форда. Его уговорили согласиться на другую работу вместо компенсации. Через 3 недели его уволили с новой работы...
Помимо огромного роста несчастных случаев бешеная гонка на предприятиях вызывает постоянную массовую безработицу. Даже в 1928 г., когда автомобильная промышленность была полностью нагружена в Детройте, Флинте, Ленсинге, Понтиаке и Других автомобильных городах насчитывались десятки тысяч безработных. Один товарищ, работавший много лет у Форда, на примере показал, как конвейерная гонка систематически увеличивает армию безработных. Он работал по изготовлению покрышек автомобильных шин. В 1925 г. 160 рабочих произвели 3.050 покрышек. В 1928— 4.950 покрышек было произведено 25 рабочими, а в 1931 г. — 6.970 покрышек 16 рабочими.
Ни в одной отрасли американской промышленности рабочие не пострадали от кризиса так, как в автомобильной. В одном Детройте свыше полумиллиона безработных. У Форда в 1929 г. работало не менее 120.000 рабочих. Сейчас осталось лишь — 25-30 тысяч. В общем из 3.692.665 автомобильных рабочих в Америке почти 2 миллиона без работы. Занятые еще на производстве работают от 1 до 4 дней в неделю. При этом многие работают по 10—14 часов в день. Их положение не намного лучше, чем положение безработных. Они не только получают ничтожную зарплату, они живут в постоянном, страхе перед постоянно угрожающей им полной безработицей и голодной смертью.