После этого им уже не о чем было разговаривать. Любое слово, ищущее путь к голосовым связкам, так или иначе натыкалось на барьер из одного-единственного вопроса, отбрасывавшего назад все попытки вернуть былую оживлённость беседы. «Зачем?».