Кроме того, войска России были разбросаны по всей её территории, которая, в свою очередь, куда протяжённее французской, и при том транспортная связность внутреннего пространства страны оставляла желать много лучшего. В 1812 году продолжалась война с Персией (она закончилась только в 1813-м), а войну с Османской Империей удалось завершить незадолго до вторжения Бонапарта.
В результате на начальной фазе войны у Наполеона оказалось примерно трёхкратное численное превосходство - около 600 тысяч против примерно 200 тысяч. Зато по артиллерии соотношение оказалось почти равным. В дальнейшем, по мере углубления Великой Армии на территорию России, она таяла, а русские силы возрастали. По артиллерии же у России превосходство наметилось практически сразу.
Более того: даже выдвинутые к западной границе русские силы были разделены - 1-я, 2-я и 3-я армии находились далеко друг от друга (прикрывая, соответственно, направления на Санкт-Петербург, Москву и Киев). Наполеон же как раз обожал громить противников по частям, и это было, с его точки зрения, идеальное расположение русских сил. Поэтому Барклай-де-Толли, командовавший Русской Армией на начальном этапе войны, сразу отдал приказ об отступлении - и как можно более быстром. При этом выбрал московское направление: что ни говори, действующей столицей Москва не была, и - самое главное - до неё был относительно далеко, и движение в эту сторону позволяло отойти дальше от границы без необходимости вступать в генеральное сражение.
Наполеон пытался "поймать" хоть одну из русских армий, но не преуспел, и в итоге они соединились в районе Смоленска.
Едва ли вариант затягивания Наполеона вглубь территории с последующим блокированием его там изначально считался Кутузовым основным. Но, судя по всему, не исключался - и, похоже, воспринимался как весьма вероятный.
Однако Кутузов пришёл на смену Барклаю-де-Толли в значительной степени из-за крайне негативной реакции общества и армии на постоянное отступление: со времён вторжения Карла Двенадцатого прошло уже больше ста лет, и около 80 лет назад произошли последние серьёзные набеги со стороны Крыма (после карательных походов Миниха они прекратились навсегда, а вскоре и сам Крым был присоединён к России). Вражеское вторжение было слишком необычной вещью: о таком явлении помнили по легендам, но в реальности никто из живших на тот момент с ним не сталкивался.
Естественно, что Кутузов, даже если изначально и планировал нечто вроде "Тарутинского манёвра" и блокирования Наполеона в Москве, по соображениям политической целесообразности при всём желании не мог позволить себе отказаться от генерального сражения. Правда, в связи с тем, что у него имелся и план Б, его задачей было не выиграть обязательно это сражение, а просто не проиграть - не потерять армию (даже не людей, а артиллерию - её потерю скомпенсировать было бы сложнее всего). Поэтому в ходе подготовки к сражению полководец заботился, в частности, о доступных путях отступления - чтобы в том случае, если дело пойдёт плохо, имелась и возможность сбежать.
Ну, а в случае успеха можно было и, сокрушив Наполеона в непосредственно на поле боя, вообще обойтись "малой кровью". Да и Кутузов, что ни говори, тоже был достаточно честолюбив: ему наверняка хотелось самолично проверить, так ли уж действительно хорош Наполеон. Он уже сталкивался с ним, но прежде Михаил Илларионович не был единственным руководителем боя со стороны антинаполеоновских сил, так что полноценная возможность попробовать "Маленького Императора" на зуб у выученника самого Суворова появилась только сейчас.
Таким образом, Бородино было неизбежно. Согласно довольно популярной версии, Кутузов, тщательнейшим образом выбиравший позицию, задумал для Наполеона идеальную ловушку. Император, действуя в своём обычном стиле, неизбежно должен был попасть в неё - и погубить всю армию и проиграть войну именно в этот день. Но - вмешался "эксцесс исполнителя", и - отчасти - национальный характер (вернее, свойственный для русских стиль ведения боевых действий).
Правый фланг армии Кутузова был практически неприступен - войска находились на высоком обрывистом берегу р. Колочи. Центр имел глубоко эшелонированную оборону. А вот левый фланг оказался просто-таки демонстративно слаб. И при этом именно прорыв левого фланга позволял Наполеону, в принципе, выйти в тыл русских войск, отрезать их от Москвы и в итоге уничтожить. Но на самом деле в случае прорыва обороны на этом участке наступающая армия Наполеона оказывалась под прямым сокрушительным ударом нескольких сотен русских пушек - они именно так и были установлены заранее (по количеству пушек у Кутузова к тому времени было заметное превосходство). Несмотря на все вопросы к эффективности тогдашней артиллерии, после такого удара от французов не осталось бы ничего - от слова "совсем", что называется. План выглядел вполне красиво. Но...