Некоторых бизнесменов даже прозвали кукловодами за то, что они заставляли политиков садиться за стол переговоров по тем поводам, по которым им, подчас, хотелось воевать. Примеров тому, в последнее время было все больше и больше. Не смотря на то, что Институт Человека старался держаться в стороне, как от большого бизнеса, так и от большой политики, даже ребенку было ясно, что благодаря именно этой организации сложилось такое положение вещей. Пресловутая третья научно-техническая революция, о которой Эдвард Бартон заявил чуть более шестнадцати лет назад в Париже, оказалась реальностью, а не ловким рекламным трюком афериста, собирающегося погреть руки на красивых и возвышенных идеях научно-технического прогресса.
Джейн даже не нужно было включать свой компьютер, чтобы освежить в памяти тот короткий меморандум, который Эдвард Бартон зачитал перед группой политиков, дипломатов и бизнесменов, собравшихся в отеле "Савой" на презентации Института Человека. И если большинство политиков отнеслись весьма скептически к его заявлению о том, что в мире накоплен огромный научный потенциал и уже появились на свет революционные научные идеи, то бизнесмены сразу же ухватились за это. Как раз для них заявление молодого румынского цыгана Эмиля Борзана, потомственного знахаря и колуна, заявившего во всеуслышание о создании вакцины против СПИДа, отчего то было более убедительным, чем мнение научных светил, которые подняли дикий вой и отрицали даже малейшую возможность того, что какой-то безграмотный цыган способен предложить миру реальную, а не мифическую панацею от "бича божьего". Правда, тон их заявлений решительным образом изменился после того, как на международном симпозиуме по проблемам СПИДа они познакомились с этим молодым человеком и большой группой его пациентов, полностью излечившихся от своей болезни.
Когда же спустя буквально полгода с небольшим двое молодых русских физиков-теоретиков, работающих в Алтайском отделении Института Человека сделали свое сенсационное сообщение о том, что они нашли способ, как преодолеть земное притяжение, это буквально вызвало шок. После этого никто не видел ничего удивительного в том, что уже спустя год русские построили первый, действительно многоразовый, космический корабль, который с легкостью достигал Луны, совершал там посадку, а затем возвращался назад со стапятьюдесятью тоннами груза. Русские поставили производство этих кораблей на поток, полностью сведя на нет все усилия США закрепить за собой эту область человеческой деятельности. Правда, за полгода до первого полета русских на Луну, в Эфиопии молодым студентом Джоном Тенебе, выгнанным из местного университета, в физической лаборатории Института Человека было сделано еще более выдающееся открытие, которое имело, пожалуй, куда большие последствия, чем такие полеты в космос, которые стоили не дороже, чем полет тяжелого транспортного самолета из Нью-Йорка в Токио и обратно.
Открытие, сделанное Джоном Тенебе, на первый взгляд было совершенно невероятным и мало кто поверил в то, что установка, размером с большую стиральную машину способна давать столько же электроэнергии, сколько дает корабельный атомный энергоблок. Ну, а то, что в качестве топлива в ней используется обыкновенный медный порошок, вообще, поначалу, вызвало насмешки и лишь демонстрация работающего энергетического конвертера, а затем и изготовление еще нескольких таких установок, смогли убедить самых закоренелых скептиков. Поначалу к энергетическим конвертерам отнеслись всего лишь как к технической диковинке, но строительство в предместьях Адис-Абебы огромного завода по их изготовлению и известие о том, что размеры энергетические конвертеров могут варьироваться от малых, имеющих размер СВЧ печи до больших, размером с железнодорожный вагон, привело все энергетические компании в панику.
Самый ощутимый удар был нанесен по нефтедобывающим странам, но и те компании, которые занимались эксплуатацией атомных и прочих электростанций, тоже не остались спокойными. Институт Человека, который финансировал как научные исследования в этой области, так и строительство завода, как единственный владелец патента быстро договорился с правительством Эфиопии и на пару они заняли очень жесткую позицию в отношении этого чрезвычайно удобного, надежного, безопасного и самого мощного источника электроэнергии и, невзирая ни на какие посулы и угрозы, выбросили на рынок энергетические конвертеры. Вся старая энергетическая система рухнула буквально в течении каких-либо трех, пяти лет и хотя цены на медь, никель, кадмий, цинк, олово и свинец, – металлы, которые могли быть "пищей" для новых энергетических установок моментально выросли в цене в несколько раз, энергетический конвертер все равно оставался источником самой дешевой электроэнергии.
После этого русские отличились снова и на этот раз сообщили всему миру, что в их научно-исследовательском институте в Новосибирске изобретен принципиально новый тип движителя, – ионно-вихревой двигатель, который позволяет летать как в атмосфере, так и в космическом пространстве. Миру были немедленно явлены новые транспортные средства – гигантские флайеры, способные перевозить сразу до трех тысяч пассажиров со скоростью более двух тысяч километров в час и межпланетные космические корабли, которые долетали до Марса менее чем за два месяца. Вот это уже был настоящий шок для Америки. Большинство американцев восприняли это, как самую настоящую трагедию.
Ничуть не меньшим событием было и то, что русские передали свои космические разработки Китаю, Франции, Польше и Финляндии и те смогли приступить к строительству межпланетных кораблей различной грузоподъемности на самых обыкновенных судоверфях. И хотя за двенадцать лет их было построено всего сто двадцать семь штук во всех пяти странах, для большинства американцев это явилось чуть ли не национальным позором, ведь русские первые высадились на Венере, а французы на Марсе и хотя в обоих экипажах космических кораблей, насчитывающих по сто с лишним человек, было немало американцев, это были в основном те ученые, которые отправились в эти экспедиции в частном порядке.
Ну, а взять тот подъем в экономике, который испытывали страны третьего мира? В этом тоже была заслуга Института Человека, который раскинул свои отделения буквально по всему миру, а отнюдь не Америки. Долгое время Джейн воспринимала все это очень болезненно и даже то, что американские корпорации также подключились к этому процессу, нисколько ее не утешало, тем более что президент США и конгресс отказывались признавать приоритет Института Человека в науке и современных технологиях и изо всех сил стремились нарастить научный потенциал Америки. Впрочем, каких-либо особых успехов у них пока что не наблюдалось, а если и случались отдельные достижения, то только после того, как американские ученые стажировались в Мексике, Бразилии или других странах, куда они ездили опять-таки в частном, а отнюдь не государственном порядке.
Пожалуй, если бы не новость о "Зимородке", которую сообщил ей во время полета Христо, Джейн вряд ли стала бы думать об экономической политике Института Человека и о её направленности. Было ясно, что она направлена, в первую очередь, на поднятие жизненного уровня в странах третьего мира хотя бы до среднеевропейских стандартов и её удивляло то, что эта организация смогла достичь в этом нелегком деле ощутительных успехов, не смотря на оказываемое противодействие. В том, что таковое было, она нисколько не сомневалась. От раздумий о судьбах мира её отвлекла Ольга, которая вошла в гостиную бодрой энергичной походкой и, улыбнувшись Джейн ослепительной улыбкой, поманила девушку за собой: