Выбрать главу

— Ты о чём? — уточнил Кирилл.

Глава 29

Глава 29

POV Кира

Только сейчас сообразила, что среагировал на его мысль.

— Я просто ищу причины, а ты ревнуешь к памяти.

— Да, потому что хочу, чтобы ты больше думала о нас. Мне кажется я заслужил…

— Заслужил, — улыбнулась наглой реплике Климова. — Но нам ещё много барьеров преодолевать, — напомнила нарочито строго.

— Готов прямо сейчас начать! — хмыкнул Кир. Повисла тишина. Мягкая и убаюкивающая. — Ну так что, ты меня соблазнять будешь? Или просто подсматривать? — его голос мягко прокатывался, как львиный рык, по парной. Глаза были закрыты, он успокаивался от моего приветливого тона.

— И подслушивать, — кивнула сонно, уже барахтаясь в тягучей вязкости дурмана баньки.

— Слушать? — вторил недоумённо Климов. — Чёрт! Хочешь сказать. Ты и мысли мои слышала?

Мы оба распахнули глаза и зависли, глядя друг на друга. Он стал тяжелее и прерывистее дышать, а я перестала совсем. Впервые остро почувствовала себя вуайеристкой, незаконно вторгшейся в чужую голову. Он давно хотел и я давно знала, и шутки для него только что закончились.

Ну же, банька… Выкинь свой очередной финт. Ты же призвана нас провоцировать на выбросы окситоцина с дофамином!

Но даже банька, кажется, не спасала от одного очень злого льва. Кир не отрываясь на меня смотрел, а я спешно запечатывала сознание, пока не поняла, как это глупо.

— А если да? — расслабилась. Убрала все мысленные блоки и стены. Он должен меня видеть! Впервые. Полностью.

— Кого-то нужно наказать… — секундой погодя усмехнулся Климов, дав понять, что не злится… не обижается и вполне не против…

И тогда я сделала, на чтобы не решилась в простой жизни. В своём мире. Забралась на верхний полок, скрестила по-турецки ноги. Кир поджал свои, давая мне место. Мы оказались друг напротив друга и я почувствовала острее. Его мысли! Тягучие, горячие, как раскалённая карамель. Я не подслушивала их теперь, они были в моей голове. Вот что давало это место, если ему не сопротивляться… Единение, полное.

Я вновь зажмурилась, раскрывая сознание — позволила себе ощутить его на расстоянии: он проникал в кожу, вены, артерии, аорты. Заполнял ноздри, лёгкие. Всё, что было пусто — стало им. Превратилось в него. И судя по его хриплому, отчаянному вдоху — он переживал тоже самое.

— Кир… Кир, — прошелестел его голос. Я открыла глаза. Оказалось, Климов на меня не смотрел. Блаженствовал в пару, а может дремал… так и не дождавшись ответа. А может… слушал меня. Откинул голову, так что шея напряглась, кожа на ней натянулась, грозясь вовсе лопнуть.

Мною двигал не он, не его мысли, а только чистый интерес.

Я подползла, не чувствуя, как соскальзывает полотенце, оставаясь на полке, протянула руку и коснулась его шеи. Напряжённых вен и мышц.

Климов сглотнул.

Мне казалось, что я глажу дикое животное, которое безмерно доверяет и вот-вот падёт к моим ногам. Станет ручным, самым верным, покладистым… моим личным. Покатает по диким, незнакомым, опасным местам, заберёт в свою стаю.

Я хотела им владеть от и до, и он, кажется, это слышал.

Не шевелился. Не тянулся ко мне. Не улыбался. И даже не смотрел!

Я снова царапнула его шею.

И снова.

А потом спустилась ниже. К плечам, ключицам и мышцам рук. Его мощное тело реагировало на каждый жест, сокращалось, содрогалось и теперь уже тянулось ко мне в ответ.

Добралась до груди. К напрягшимся соскам.

К прессу, который скрывался частично под белоснежным махровым полотенчиком.

Мною двигало любопытство в чистом виде. Такое, которого бы раньше постеснялась. Я не изучала ещё ТАК мужчин.

Не приручала их. Не знала, что это такое… любоваться.

Моя рука не дрогнула — когда коснулась уходящей от пупка дорожки волос, проследовала за ней и…

Кир перехватил меня за запястье, открыл глаза и медленно, мучительно неспешно качал головой, отрицая всё к чему нагло стремилась.

— Что не так? — голос меня оставил. Вместо него был только хрип: тихий и свистящий, как от сильного ларингита.

— Ки… ра, — прокашлялся Кирилл. — Я опять не поспеваю за твоим настроением. За твоими желаниями… Я не зверёк. Я Зверь! Со мной не поиграешь… доиграешься…

Пока он тихо чеканил не то угрозу, не то обещание, я повторила его жест головой, — неспешное отрицание, — и бесстыже уселась верхом.

— Хочу, чтобы ты меня услышал… — виновато улыбнулась. — Сказать не могу, потому что в голове каша, но ты… эмоции можешь услышать. Они не обманут… ты прочувствуешь это, — сжала покрепче бёдра, словно боялась, что он, как дикий конь, меня скинет.