В самом дне матки имеются винты подруливания. Я никогда не видел раньше таких больших кораблей. Забраться туда не просто, матросы даже удивлялись, что я туда влез и вылез. По сумасшедшей трубе, черт знает, где внизу, маленькая комната, вся металлическая, дышать невозможно, и там стоит двигатель, который крутит винт. Их три — два на носу и один на корме. Ось винта вертикальная, плоскость лопастей вертикальная, винты создают момент, который и разворачивает матку. Проектанты корабля поставили двигатель с фазным ротором. Контактные кольца разболтались, машина фактически не работает. Связался с заводом-изготовителем — БЭМЗ, Бакинский электромеханический завод, вылетел оттуда конструктор с чемоданом этих частей. Мы вдвоем сделали ремонт. При подписании протоколов все волынили, хотели доказать, что задержали не они. А причальная стенка нужна заводу, им надо следующий корабль ставить на ремонт. Я пошел к директору Севморзавода, он всех вызвал, устроил нагоняй, заставил всех подписать.
Почему же разболтались контактные кольца? Их желательно делать снаружи, чтобы продукты износа щеток не попадали в машину. Классическая конструкция такова: чугунная втулка, которая насаживается на конец вала, обматывается миканитом, запекается, протачивается, надеваются горячие кольца, они остывают, охватывают втулку и стоят намертво. В щите устанавливаются щеткодержатели и щетки. Решили сэкономить на длине вала, выкинуть миканизированную втулку. Сделали так — на конец вала насаживается кольцо, на нем три стержня, на них чередуются втулки изолирующие и кольца. Все разболталось. Вытащить по этой трубе из корабля ротор и переделать его невозможно. Поэтому мы восстановили имеющуюся конструкцию, но в протоколе записали, что надо ставить короткозамкнутый ротор, а чтобы не было толчка при пуске, переключать сначала на звезду, а потом на треугольник.
12. Трещина в роторе
Как-то вечером не очень поздно, часов в 10–11 (при Иосифе Виссарионовиче Министерства работали допоздна) звонок по телефону — помощник министра просит зайти к министру. Только положил трубку — звонит зам. министра, который опекал наш главк: «Александр Евсеевич, надевай ватные штаны, пошли к министру». Насчет ватных штанов, это такая у нас была поговорка; смысл — будут драть.
Министр говорит: «На Сталингорке (это под Москвой) вибрация турбогенератора». Это был стотысячник — одна из первых таких машин, а может быть, и первая. «Опять замечания по качеству, черт знает что, вы за заводами не смотрите! Опять, наверное, витковое замыкание!
Я ему говорю: «Дмитрий Васильевич, это двухполюсная машина, поток идет одинаково, что норд, что зюйд, и поток одинаковый…»
Он: «Нет, распределение меняется!»
Я говорю: «Нет, это сильно скажется, только если четырех— или многополюсная машина; на одной паре полюсов будет одна сила, на другой — другая, а машину будет дергать».
Он: «Нет, ерунда, все неправильно, другой причины быть не может, витковое возникает из-за нагрева, поэтому в холодной машине нет вибрации».
Я спрашиваю: «А почему чем больше время работы и нагрев ротора, тем больше вибрация?»
Он: «Потому что замыкание не одно, а несколько, и они возникают по мере роста температуры».
А я слушаю и вспоминаю историю с ротором в ЛИПАНе, как там стержни ротора двигались и думаю — здесь тоже механический небаланс; что, если катушки на полюсах перемещаются в разные стороны? Статический и динамический балансы, когда машина холодная, есть, а когда ротор нагревается, возникает динамический небаланс.
Зам. министра Скориков С.В. дергает меня за пиджак: «Ты что с Министром споришь!» Я: «Так он же не прав!»
Министр услышал и говорит: «Ладно, раз я неправ, едем на Сталиногорку, — и помощнику — машину на 8 утра».
Помощника звали Саша, а фамилию я, к сожалению, забыл, он был герой Советского Союза, инженер-электрик с Московского трансформаторного завода, а Героя он получил за форсирование Днепра. Он был, кажется, командиром взвода. Многие герои погибли, а кто уцелел — тот получил звание Героя.
Вот мы и поехали с министром на Сталиногорку — как она теперь называется, не знаю. Пришли на станцию; щиты уже сняли, ротор вытащили, начали подавать в него ток от постороннего источника. При входе в машинный зал сидел за столиком товарищ, просил всех снимать часы. Когда ток в ротор дали, вдруг у меня начало ногу тянуть к ротору, очень странное ощущение — встал дыбом один карман, пришлось вернуться и выложить ключи.
Оказалось следующее: действительно, механический небаланс, но не из-за того, что передвигались катушки. В роторе была трещина. И когда он нагревался, трещина «раскрывалась», ось ротора изгибалась, возникал небаланс и вибрация. Похожая история потом была еще у двух или трех подобных роторов, была даже назначена специальная правительственная комиссия. Главным инженером «Электросилы», где делались эти машины, был Комар Евгений Григорьевич, и на заседании комиссии (ее председателем был академик Вул) его спросили: «Когда кончатся поломки?» Он ответил: «Не может быть, чтобы они были все время, когда-то они кончатся».