Не знаю как кого, а меня до слёз волнуют слова Аксиньи: «Милый мой, Гришенька, сколько седых волос-то у тебя в голове… Стареешь, стало быть? Ты же недавно парнем был…»
Можно ли позабыть такую мастерски выписанную картину: «…Ярко полыхала заря. Отражая свет её, вода казалась розовой, и такими же розовыми казались на неподвижной воде большие величественные птицы, повернувшие гордые головы на восход. Заслышав шорох на берегу, они взлетели с зычным трубным кликом, и, когда поднялись выше леса, — в глаза Григорию ударил дивно сияющий, снежный блеск их оперения».
Михаил Шолохов — великий писатель. Из всех писателей, пожалуй, нет ему равного.
Советская действительность полна грандиозных задач, замыслов, свершений. Мы ощущали неудержимый темп жизни, её лихорадочный пульс, её напряжение. Мы ложились спать, горько сожалея, что выключились из работы на эти часы.
Трудно сказать, что главнее и важнее при подготовке к космическому полёту: физическая натренированность или высокий уровень знаний, необходимых космонавту. Во всяком случае, мы считали, что изучение теоретических дисциплин для нас необходимо, как воздух. И больше всего тех, которые непосредственно связаны с конструкцией космического корабля, с его полётом, как, например, аэродинамики, ракетодинамики, астрономии. По этим предметам я внимательно слушал лекции, конспектировал их, как и все другие товарищи, просил преподавателей рекомендовать дополнительную литературу. А вот лекции врачей — терапевтов, психологов и других специалистов космической медицины — сначала у меня не вызвали интереса. Я был глубоко не прав, забыл совет отца, высказанный как-то в письме: «Если хочешь добиться цели, делай и то, что тебе не нравится. На лёгкую удачу не надейся».
Усилия друзей, воздействие преподавателей, совет отца, о котором я вспомнил, заставили меня изменить свою точку зрения и прийти к выводу, что в программе подготовки космонавта нет ни первостепенных, ни третьестепенных задач. Всё одинаково нужно, в том числе и прочное знание основ космической медицины.
Надо сказать, что далеко без особого энтузиазма и я, и некоторые мои товарищи приступили к парашютной подготовке. Кое-какой опыт прыжков с парашютом у нас был: каждый по нескольку раз прыгал либо в училище, либо в полку. Казалось, большего космонавту и не надо. Наш инструктор Николай Константинович, человек большого опыта, заслуженный мастер спорта, воспитавший плеяду рекордсменов-парашютистов, видя наше нерасположение к прыжкам, сказал:
— Раскусите прелести свободного полёта человека в воздухе, будете сами выпрашивать дополнительные прыжки…
Многое рассказал нам Николай Константинович о парашютных прыжках и технике их выполнения, о том, что ныне человек научился управлять свободным падением. Он говорил нам, что руки и ноги парашютистов — это своеобразные аэродинамические рули, умей только пользоваться ими, что беспорядочного падения для умелого парашютиста теперь нет. Многое, рассказанное нам Николаем Константиновичем, было новым и увлекательным. Всю жизнь посвятивший парашютизму, влюблённый в него, он сумел увлечь и нас, внушить, что искусство прыжков требует больших усилий.
При первом же парашютном прыжке довелось выдержать испытание. Покинув самолёт, чуть не попал в штопор. Тело стало беспорядочно вращаться. Неприятное состояние! Вспомнил совет инструктора на этот случай. Надо сжаться в клубок, «сгруппировать» тело. Поджимаю ноги, руки, голову. Потом резко раскидываю руки и ноги в стороны. Воздух с большой силой пытается прижать руки к бёдрам, сжать ноги, чтобы опять взять власть над моим телом и крутить его, крутить до земли. Для борьбы с ним нужна сила, и она у меня есть. Нагрузка выдержана, тело плавно снижается, можно дёргать за вытяжное кольцо парашюта. И вот уже над головой, как цветок, распускается шёлковый купол.
Вечером увидел «боевой листок», выпущенный друзьями. Наши сатирики не удержались и нарисовали меня падающим в штопоре, широко раскинувшим ноги и руки, а внизу под рисунком поставили подпись: «Закрутило…»
Вскоре пришлось прыгать в реку, на воду. Николай Константинович и на этот раз зорко подмечал наши успехи и промахи, щедро делился советами.