У студентов нет единой организации, они разобщены, поэтому с ними трудно договариваться по вопросам, касающимся университетских порядков. Однако, добавил профессор Гюрбюз, такие вопросы мало значат для студенческого движения. В основном студенчество волнуют социальные и политические проблемы, общие для страны.
Поблагодарив декана, переходим в кабинет одного из пригласивших нас преподавателей. В университете большинство профессоров и преподавателей имеют свои кабинеты, где они проводят рабочий день, независимо от того, есть у них в этот день занятия или нет. По пути обращаем внимание на неокрашенные стены. «Так легче смывать студенческие плакаты», — поясняет один из преподавателей.
Наши собеседники проявили большой интерес к различным сторонам жизни Советского Союза. Выяснилось, что один из них работает над темой «Опыт коллективизации и индустриализации в СССР». В свою очередь, наши хозяева поделились с нами своими взглядами относительно некоторых политических и экономических проблем Турции. Они отметили, например, интересные процессы, происходящие в крупнейшей политической партии Турции — Партии справедливости[2]. Известно, что эта партия представляет интересы промышленной и торговой буржуазии и помещиков, но она сумела привлечь на свою сторону значительную часть крестьянства, составляющего основную массу населения, в частности, тем, что поддерживала строительство местных дорог, оросительные и некоторые другие работы по благоустройству сельской местности. Кроме того, Партия справедливости активно использует религию в политических целях, в частности для привлечения крестьянства, остающегося глубоко религиозным.
Сейчас в партии, как заявили наши хозяева, происходит процесс концентрации власти в руках промышленной буржуазии. Это выражается в выделении больших ассигнований на промышленность, в снижении цен на сельскохозяйственную продукцию. Последнее неизбежно ведет к падению престижа партии среди крестьянства. Что касается помещиков и торговой буржуазии, то они потянулись к недавно возникшей Демократической партии. Исключение составили лишь крупные курдские землевладельцы на востоке страны. Они значительно» отстают от средне- и западноанатолийских помещиков в овладении капиталистическими методами ведения хозяйства, сохраняют в основном феодальные способы эксплуатации, а потому чувствуют себя менее уверенно и предпочитают поддерживать правящую партию, чтобы иметь твердую опору и сохранять свое влияние в массе курдского населения.
Наши собеседники коснулись и некоторых экономических вопросов. Так, они отметили, что пятилетние планы развития[3] в общем способствуют экономическому подъему, но планирование во многом остается иллюзорным, носит ограниченный характер в условиях капиталистической действительности. Говорили они и о процессе концентрации крупного частного капитала, который стремится монополизировать те или иные области экономики. Есть ли в Турции монополии? Да, в Турции возникают монополии, причем особенно интенсивно, как считают наши турецкие коллеги, этот процесс — стал происходить с середины 60-х годов, то есть после прихода к власти Партии справедливости. Однако эти монополии трудно назвать национальными, так как они являются частями международных монополий, тесно связаны с ними, а вернее сказать — подчинены им.
Международные монополии продолжают «осваивать» турецкую экономику. Особую активность при этом проявляет западногерманский капитал, который кое-где занимает место американского. Американские компании крайне непопулярны в Турции. В связи с этим наблюдается интересное явление. Американский капитал иногда пытается проникать в Турцию через ФРГ, под видом западногерманского.
Первостепенное значение приобретает ныне для Турции проблема индустриализации. В связи с этим наши собеседники замечают, что западные страны способствуют созданию сборочной промышленности. Но это отнюдь не индустриализация. Создание промышленных предприятий по сборке изделий из готовых деталей и узлов, импортируемых с Запада, фактически ведет к усилению зависимости от иностранных фирм, иностранного капитала.
Поскольку мы из Советского Союза, разговор, естественно, не может обойти такую злободневную сейчас в Турции тему, как советско-турецкое экономическое сотрудничество. Строительство при содействии СССР ряда промышленных предприятий — весомый вклад в решение проблемы индустриализации. Осуществление на деле экономического сотрудничества, отмечают турецкие ученые, помогает разрушить некоторые фетиши, неправильные представления о социализме, о социалистической системе хозяйства, насаждавшиеся в массах.
Экономическое сотрудничество с Советским Союзом опирается на государственный сектор. Именно с ним патриотические слои турецкого общества связывают укрепление независимой национальной экономики, именно в госсекторе воспитываются и концентрируются национальные административные и технические кадры, которым придется решать эту задачу.
Формы помощи? Самое лучшее — долгосрочный кредит на сооружение крупных промышленных объектов с оплатой в товарах традиционного турецкого экспорта. Именно такой кредит и был предоставлен Советским Союзом по соглашению 1967 года. Наши собеседники прямо говорят, что советский кредит — «джан куртаран» («спасительный») для Турции.
В университете мне довелось побеседовать с молодым ассистентом — вчерашним студентом, одним из руководителей университетской организации «Дев-генч»[4]. Он подчеркнул, что «Дев-генч» пользуется большой популярностью среди студенческой молодежи вообще и Средневосточного технического университета в частности. «Раньше, — сказал мой собеседник, — мы ориентировались на Рабочую партию Турции, но потом, когда увидели, что она, как и другие политические партии, стремится завоевать голоса избирателей и действовать парламентскими методами, отошли от нее. Мы хотим больше революционной активности, поэтому действуем самостоятельно!»
Такое настроение в общем характерно не только для студенческой молодежи, но и для части интеллигенции. С одной стороны, здесь — патриотизм, глубокая озабоченность судьбой своей страны и стоящими перед нею проблемами, с другой — увлеченность псевдореволюционной фразой. И в наших беседах с молодыми преподавателями проскальзывало их явное пристрастие к представлениям и идеям из арсенала маоизма. Конечно, в самой Турции существует питательная среда для такого рода идей, это — среда мелкой буржуазии и близкой к ней интеллигенции. Вместе с тем привлекает внимание изрядное количество литературы, способствующей популяризации в стране маоизма. Уже позже, в беседе с одной студенткой Анкарского университета, мы вновь коснулись этой темы. Девушка подтвердила, что маоизм распространяется среди студентов, причем у них складывается такое убеждение, что он довольно энергично проникает в Турцию извне.
И все-таки основным в политической активности студенчества является ее антиимпериалистическая направленность. Острие большинства студенческих выступлений направлено против американского империализма и тех реакционных сил внутри страны, которые его поддерживают. В этом мне во время пребывания в Турции неоднократно приходилось убеждаться.
Дом, в котором мне довелось жить в Анкаре, находится неподалеку от здания американского посольства. В любое время можно было видеть, как вокруг него прохаживается полицейский наряд. Вообще-то здания иностранных представительств в Анкаре не охраняются полицией. Исключение, как мне сказали, составляет лишь посольство США. Полицейскую охрану я видел потом и у американского информационного центра на бульваре Ататюрка. Объясняется же это тем, что именно сюда, к этим зданиям, чаще всего приходили выражать свое возмущение участники студенческих демонстраций.
Иногда в городе раздавались взрывы. Потом из газет мы узнавали, что бомба взорвалась в одном из американских учреждений. Однажды сильный взрыв раздался всего в нескольких кварталах от нас, и на другой день, проходя по проспекту Вали Решида, я увидел внушительных размеров пробоину в стене здания американского культурного центра.
Недовольство американским присутствием в стране выражают не только студенты. Вспоминается в связи с этим беседа с одним майором турецкой армии, который с присущей военным прямотой сказал, что нынешняя многопартийная система не обеспечивает демократии в Турции. «Пример, по которому мы создаем свою демократию, — сказал он, — оказался плох. Пример этот — американская «образцовая демократия», которая, как мы все видим сегодня, основана на насилии и политических убийствах. Мы у себя в Турции не хотим такой демократии».
2
Эта партия была правящей до меморандума военного командования 12 марта 1971 г. После парламентских выборов в октябре 1973 г. она оказалась на втором месте после НРП по числу полученных депутатских мест.
4
Сокращенно от «Девримджи генчлик», что в переводе с турецкого означает «Революционная молодежь». Так в Турции обычно называют Федерацию революционной молодежи — крайне левую молодежную организацию, запрещенную вскоре после прихода к власти правительства Нихата Эрима.