Трабзон
Прямо против окна моего номера возвышался минарет мечети. Рано утром, когда еще не забрезжил рассвет, меня разбудил голос муэдзина, многократно усиленный мощным динамиком. Муэдзин гнусаво, нараспев напоминал верующим, что «нет бога, кроме Аллаха», и призывал совершить молитву. Почти тотчас на голос моего муэдзина откликнулся другой, затем третий, и еще, и еще… Муэдзины перекликались, наверное, около получаса, как петухи в деревне, — один близко и оглушительно, другой подальше и потише, а третий совсем далеко, еле слышно. Я не знаю, сколько мечетей в Трабзоне, но эта перекличка создавала такое впечатление, будто весь город заполнен ими.
Погода и на следующий день выдалась теплая, солнечная. «Бенли палас» расположен на возвышенности, откуда хорошо видна панорама города: башни минаретов, кварталы двух-четырехэтажных домов, поднимающихся по пологому склону горы. Па юге вздымалась в легкой дымке гряда гор, а к северу расстилалась густо синяя гладь Черного моря. В ожидании самолета мы прошлись по расцвеченному яркими красками тканей и одежды традиционному базару, затем спустились в порт. Порт в Трабзоне сравнительно большой, вокруг него концентрируются индустриальная зона города, элеватор, складские помещения. В порту покачивались на волнах два-три небольших судна, стоял запах нагретого солнцем железа и морской воды.
Наконец отправились в аэропорт. Рейсовый самолет из Анкары уже приземлился, и из него выходили пассажиры. Внимание привлекала группа парней. Они выгружали из самолета огромные коробки. По их разговору и наклейкам на чемоданах было ясно, что это рабочие, вернувшиеся из Западной Германии. На аэродроме их встречала толпа родственников. И прибывшие и встречавшие были сильно возбуждены и громко переговаривались. Женщины, однако, держались отдельной кучкой в стороне и избегали проявлять какие-либо эмоции. Среди вещей виднелись рабочие инструменты, циркулярные пилы. По-видимому, кое-кто из возвращавшихся намеревался открыть собственное дело. Сейчас сотни тысяч турок находятся на заработках в странах Западной Европы и подобные картины становятся довольно типичными.
Основное впечатление, которое осталось у нас от поездки на северо-восток Турции, — это дикость и отсталость края. Даже Черноморское побережье нельзя сравнить по уровню развития хозяйства со Средиземноморским или Эгейским районами. А уж о горных районах на востоке и говорить не приходится. Тем более отрадно было встретить здесь молодых специалистов, воодушевленных искренним желанием работать ради экономического и культурного подъема этого края.
У БЕРЕГОВ МРАМОРНОГО МОРЯ
Проездом через Эскишехир
На этот раз мы направились на северо-запад, к побережью Мраморного моря. Поездка эта состоялась также на машине. От Анкары до Бандырмы, конечного пункта нашей поездки, — около 500 километров. Дорога — прекрасное асфальтированное шоссе — проходит через города Эскишехир и Бурсу. С утра стоит ясная погода, машина быстро мчится мимо бурых холмов, которые тянутся на запад от Анкары. По пути останавливаемся у одной из бензозаправочных станций. Она ничем не отличается от других, однако почему-то именно здесь установлен памятник Ходже Насреддину — веселому, хитрому и находчивому герою множества коротких рассказов, созданных народом.
Еще в первой половине дня въезжаем в Эскишехир — один из самых больших городов Турции с населением свыше 150 тысяч человек. Город стоит на реке Порсук, притоке Сакарьи. Порсук протекает через центр города. Здесь красивые мосты, современные многоэтажные дома. Особенно внушительное впечатление производит здание Дома армии.
В самом Эскишехире и его окрестностях сохранилось немало памятников различных исторических эпох, в том числе развалины фригийского города, крепостные сооружения византийцев, сельджукские и османские мечети и др. Но несмотря на свою богатую историю, Эскишехир относится к тому типу городов Турции, которые называют новыми, хотя название города в переводе с турецкого языка означает «старый город». Нынешний облик города определяется не памятниками старины, а современными зданиями, промышленными предприятиями. Эскишехир — крупный железнодорожный узел, здесь есть металлообрабатывающие мастерские, текстильные фабрики, сахарные заводы.
С сахарным заводом в Эскишехире связан, кстати, любопытный эпизод, имевший место во время военного переворота 27 мая 1960 года. Основные операции по осуществлению переворота проводились в ночь на 27 мая в Стамбуле и Анкаре. Третьим центром событий стал Эскишехир. Это произошло потому, что в предшествовавшие перевороту дни премьер-министр Аднан Мендерес с сопровождавшими его лицами выехал в поездку по стране, и 26 мая он был в Эскишехире. Мендерес и свита остановились в отеле при сахарном заводе в окрестностях города. Вечером местные власти и бизнесмены устроили в честь премьера пышный ужин. Никто не подозревал о надвигавшихся событиях…
Между тем офицеры расположенной в Эскишехире крупнейшей базы турецких ВВС находились в боевой готовности. Они знали о готовящемся перевороте, были связаны с руководителями военного заговора и получили от них указание арестовать премьер-министра и сопровождавших его лиц. Они ожидали лишь сигнала из Стамбула. Ночью Мендерес был разбужен телефонным звонком. Начальник Генерального штаба генерал Эрдельхун, остававшийся верным правительству, сообщил премьеру об угрозе переворота. Мендерес тут же позвонил в штаб базы ВВС в Эскишехире и по содержанию разговора понял, что предупреждение было не напрасным. Премьер и его спутники бросились к машинам, проселочной дорогой выбрались к шоссе и направились на запад, к побережью Эгейского моря.
Тем временем офицеры ВВС, получив сообщение о том, что в Стамбуле начались операции по перевороту, направились на сахарный завод, по никого там не нашли. Тотчас в воздух по боевой тревоге были подняты самолеты, которые и обнаружили на рассвете машины беглецов близ города Кютахьи. Туда был передан по телефону приказ арестовать Мендереса и его спутников. Арестованный премьер был доставлен обратно в Эскишехир и оттуда на военном самолете — в Анкару.
Из Эскишехира мы двинулись дальше на запад, к Бурсе. Равнина сменилась холмами, а затем пошли и невысокие горы, предвещавшие приближение морского побережья. Дорога запетляла по поросшим густым кустарником горным склонам. Горы здесь низкие, пологие, все в зелени смешанных лесов и кустарников.
В Бандырме на строительстве
сернокислотного завода
Поскольку начался дождь, решили сэкономить время, объехать Бурсу стороной и направиться прямиком в Бандырму. К вечеру мы были уже на месте и разместились в гостинице на самом берегу моря. В тот же вечер мы побывали в гостях у советских специалистов, работающих на строительстве сернокислотного завода, который также сооружается при экономическом и техническом содействии Советского Союза. Все наши специалисты (их тогда было восемь человек) размещались в одном доме неподалеку от нашей гостиницы. Они охотно рассказывали о своей работе, о том, как продвигается строительство, подчеркивали, что у нашего коллектива на стройке сложились хорошие отношения с турецкими рабочими и инженерно-техническим персоналом.
И следующий день выдался сырым. Я не знаю, как выглядит Мраморное море летом, но в марте оно определенно не оправдывало своего названия. Серая вода сливалась с таким же серым небом, и весь город был затянут серой сеткой дождя. Мимо окон отеля с криком летали чайки и еще какие-то большие морские птицы. С утра отправились на стройку. Территория завода располагается в нескольких километрах от города, на берегу моря. Работа на строительной площадке шла полным ходом, строительство находилось тогда в завершающем этапе. На стройке было занято около 400 рабочих-строителей и монтажников. Уже вырисовывались контуры основных зданий завода, заканчивался монтаж поступившего из Советского Союза оборудования, кое-где шли отделочные работы. Не за горами были окончание строительства и пуск завода. Все отмечали удачную планировку завода: его здания и агрегаты расположены компактно, на небольшой территории.