Прежде всего — письмо в стандартном официальном конверте из отделения Американского Легиона имени Френсиса Донована, г. Бруклин, штат Массачусетс.
А затем — какая-то плотно свернутая газетенка, отправленная из почтового отделения вокзала "Гранд Сентрал".
Сначала я развернул газету. Это оказался номер "Уайт Крисчен Минитмен" — скабрезного безграмотного, антисемитского, антинегритянского, антикатолического погромного листка, издававшегося преподобным Лайонеллом Дж. Д. Джоунзом, доктором богословия и медицины. "Верховный Суд, — гласила "шапка", — стремится превратить США в страну полукровок!"
И заголовок, набранный чуть помельче: "Красный Крест вливает белым негритянскую кровь!".
Ну, меня такими заголовками не проймешь. Я, в конце концов, тем же самым зарабатывал на жизнь в Германии. А уж заглавие заметки в углу первой страницы — "Международное еврейство — единственный настоящий победитель второй мировой войны" — так совсем в былом стиле Говарда У.Кэмпбелла-младшего.
Затем я вскрыл письмо из Американского Легиона. Оно оказалось следующего содержания:
Дорогой Говард!
С удивлением и огорчением узнал я, что ты еще жив. Как подумаю, сколько хороших людей пало на второй мировой, а потом вспомню, что ты живешь и благоденствуешь в преданной тобой стране, так блевать тянет. Тебе будет приятно узнать, что личный состав нашего отделения Американского Легиона единогласно постановил вчера потребовать, чтобы тебя либо предали смертной казни через повешение, либо выслали обратно в твою любимую Германию.
Коль уж я теперь знаю, где тебя найти, то скоро наведаюсь. Приятно будет вспомнить старину.
Надеюсь, вонючая ты крыса, тебе приснится сегодня концентрационный лагерь Ордруф. Жаль, не спихнул тебя в яму с гашеной известью, пока мог.
Глубоко искренне твой,
Бернард Б. О'Хэа,
командир форпоста американских патриотов.
Копии: Дж. Эдгару Гуверу, директору ФБР,
Вашингтон, О.К.
Директору ЦРУ, Вашингтон, О.К.
Главному редактору, "Тайм", Нью-Йорк.
Главному редактору, "Ньюсуик", Нью-Йорк.
Главному редактору, журнал "Инфантри",
Вашингтон, О.К.
Главному редактору, "Лиджн мзгэзин",
Индианаполис, Индиана.
Председателю Комиссии Конгресса США
по расследованию антиамериканской деятельности, Вашингтон, О.К.
Главному редактору, "Уайт Крисчен Минитмен", Бликер-стрит, 395, Нью-Йорк.
Бернард Б. О'Хэа не кто иной, как тот самый юнец, взявший меня в плен в самом конце войны. Это он проволок меня по всему лагерю Ордруф, а потом вместе со мной угодил на обложку "Лайфа".
Как же он узнал мой адрес, ломал я себе голову, обнаружив его письмо в своем почтовом ящике в Гринич Вилидж.
И, пробежав глазами номер "Уайт Крисчен Минитмен", убедился, что не один лишь Бернард О'Хэа нашел всеми забытого Говарда У.Кэмпбелла-младшего. На третьей странице простенький заголовок "Американская трагедия" венчал следующий текст:
"Говард У.Кэмпбелл, великий писатель и один из бесстрашнейших патриотов в истории Америки, ныне влачит существование в нищете и одиночестве на чердаке дома номер 27 по Бетун-стрит. Такова судьба людей, у которых хватило мужества сказать правду о заговоре международных еврейских банкиров и международных еврейских коммунистов, которые не уймутся, пока безнадежно не загрязнят кровь каждого американца негритянской или азиатской кровью".
Я признателен Институту документации военных преступлений в Хайфе за предоставленные материалы, благодаря которым могу включить в свой рассказ биографию доктора Джоунза, издателя "Уайт Крисчен Минитмен".
Досье на него собрали обширное, хотя привлечению к ответственности за участие в военных преступлениях он не подлежит. Копаясь в сих архивных сокровищах, я сумел достоверно установить следующие факты:
Преподобный Лайонелл Джэсон Дэвид Джоунз, доктор богословия и медицины, родился в Хаверхилле, штат Массачусетс, в 1889 году и воспитывался как христианин-методист.
Он был младшим сыном зубного врача, внуком двух зубных врачей, братом двух зубных врачей и шурином трех. Он и сам подался в зубные врачи, но в 1910 году был исключен из зубоврачебной школы Питтсбургского университета. В наши дни истинную причину его исключения продиагности-ровали бы, по всей вероятности, как паранойю. В тысяча же девятьсот десятом году его отчислили за простую академическую неуспеваемость. Проявившуюся, однако, в симптомах, далеко не простых.