– Я думаю, стоит попробовать! – приободрившись, сказала Лена. – Вдруг получится? Может быть, эта песня тебя к ней переместит, или что-то вроде того?..
Дракон недоверчиво помолчал, но, видимо, убежденность в голосе девочки воодушевила его. Запрокинув голову к небу и затянув золотистые глаза зеленоватой пленкой век, он запел.
Драконья песня поплыла над подмосковным лесом – такой песни он никогда прежде не слышал и, пораженный, замер. Насупившись, слушали ели и сосны, и дикие яблони, и кустарники, и травы. В дуплах и гнездах проснулись белки, и в полете замерли ночные птицы. Сверчки забыли про собственные песни, а комары – про жажду крови. Звезды, обычно равнодушные, смотрели вниз. Лена думала о том, что хочет запомнить эту песню навсегда – но песня, поднимаясь к луне, ускользала…
Костер почти догорел, и угольки неярко мерцали, когда Овейн закончил свою песню.
– Она не пришла, – тихо сказал он, и шипение в его голосе было совсем незаметным. – Эвени не услышала меня, значит, я и вправду очень далеко от дома.
Лена поднялась с колен и, подойдя к дракону, осторожно погладила его по глянцевитому боку. Бок был сухим и очень теплым, словно дракон долго и неподвижно сидел на солнце.
– Спасибо, – прошелестел Овейн, – но я верю, последнее средство поможет. Скоро рыцарь найдет тебя, и начнется сказка, которая вдохнет волшебство в этот мир.
Речь Овейна прервал далекий отголосок странного стрекочущего звука. Прислушавшись, Лена, холодея, узнала вращение лопастей вертолета. Дракон, казалось, ничего не слышал.
– Славный рыцарь придет за похищенной леди, – произнес он напевно, словно в трансе, глядя на затухающие угли, – рыцарь, снаряженный на славную битву всем городом – на лучшем из скакунов, проворном, как птица. Его меч будет сиять на рассвете, как солнечный луч, а доспехи будут прочны, как моя шкура. Это будет честный бой, славный бой, жестокий бой. – Глаза дракона остекленели; он смотрел, не видя. – Он будет разить, бить, колоть! Мое пламя – против его меча! Моя шкура – против его брони! Мой рев – и его крик!
Заметив испуг в глазах Лены, дракон опустил голову и будто бы сразу стал меньше.
– Впрочем, – прошептал он, – мне не нужна его жизнь. Не нужна победа в этой битве. Времена, когда я причинял вред людям, давно позади… Сыновья и возлюбленная ждут меня дома. Я приму бой с величайшим рыцарем этого мира, и волшебство пробудится.
– Все будет совсем не так! – отчаянно вскрикнула Лена. – Не придет никакой рыцарь!
– Не придет? – Дракон озадаченно поглядел на нее. – Этого не может быть, маленькая леди. Кого, по-твоему, те люди поставят против меня, как не отважного воина?
– У нас так не бывает, – пробормотала Лена. – Воины… Не бьются один на один. Они думают, ты опасен. Они пошлют сюда много человек… Целый отряд!
– Очень хорошо, – высокомерно кивнул дракон. – Хотя эти традиции и трусливы. Пусть ставят отряд – и в этом сражении родится запах волшебства. Меня не одолеть человеку. Я вернусь домой силой звона мечей и пения горна!
Лена в ужасе замерла, глядя на дракона, обнажившего клыки и вытянувшегося во весь свой огромный рост. Его глаза горели алым огнем, и Лена подумала о том, сможет ли она остановить вооруженных людей, которые придут за ней, похищенным монстром ребенком. И сразу поняла: не сможет.
– Там не будет мечей, Овейн, – прошептала она. – У нас здесь совсем другое оружие… Тебе его не одолеть, правда. Оно очень опасное. Давай придумаем что-нибудь? Давай придумаем, как тебе вернуться домой. Может, если вернуться к школе, и снова найти то место в небе, тогда…
– Овейн никогда не убегал от битвы. – Дракон гордо расправил плечи. – Никто не может упрекнуть меня в том, что я не преумножал силу волшебства своего края тогда, когда мог.
Лена снова услышала звук пролетающего вдали вертолета— тревожный и гулкий, и порадовалась тому, что их костер потух, хотя ночная прохлада пробирала ее до костей.
– Ты замерзла, леди Лена? – Дракон словно прочел ее мысли. – Придвигайся ближе. Скоро рассвет.
Лена прижалась к драконьему боку, теплому, как остывающая печь. Огромное сердце гулко билось, толкая ее под локоть.
– Пожалуйста, – прошептала она в последней попытке предотвратить то, что должно было случиться очень скоро. – Здесь нет волшебства. Они убьют тебя. Уходи, а потом я найду тебя и придумаю, что делать.
– Нет, – ответил Овейн, и в его голосе была уверенность в своей правоте. – Не бойся. Я знаю, придет рыцарь. Так всегда бывает. Для начала сказки нужны дракон и девица. Дракон – это я, а ты – девица. Волшебство проснется. Если хочешь, можешь пойти со мной – я покажу тебе танцующий лес и ущелье, откуда я родом. Эвени споет тебе свою песню…