– Не дёргайся, попрыгун, – рявкнул самый огромный. – Не тронем. Пока…
Тенрику связали руки и заткнули рот, но в остальном вели себя даже вежливо для венхов. Не гнали пинками вперёд, а тащили на себе, что совсем уж неслыханное дело. Тенрик понял только, что шли они на запад, и сам не заметил, как оказался у подножья гор. Вход в пещеру прикрывали срубленные ветки, но расчищать его стали прямо у пленника на глазах, и это ему не понравилось. Внутри было прохладно и сыро, что совсем не заботило венхов – с их-то густой бурой шерстью.
Навстречу охотникам вышел одноглазый венх и настороженно принюхался. Вытянутую морду очертила противная улыбка.
– Знакомый запах, – объявил он. – Кто-то сильно перепугался.
Остальные подхватили шутку, загалдели.
– Очень смешно, увальни круглоухие, – проворчал Тенрик, когда вытащили кляп, но тихо, чтобы никто не разобрал. – Зачем вы меня похитили? – добавил он уже громче.
Хохот тут же стих. Одноглазый прорычал в ответ:
– Замолкни, попрыгун. Будешь говорить, когда я скажу.
Ещё вчера Тенрик испугался бы, но теперь мысль о скорой смерти не казалась такой уж ужасной.
– Или убьёшь меня? Знаешь, как отомстит Неуязвимый за мою смерть? Сходи к водопаду, – посмотри внимательно.
Вопреки ожиданиям, никто не выбил Тенрику зубы за дерзость. Напротив, Одноглазый улыбнулся ещё шире.
– Я Тунгаатар, вождь этого племени. А ты, мелкий наглый зверёк, совсем не глуп. Сразу ухватил суть.
Тунгаатар качнул головой, один из венхов ухватил Тенрика за плечо и потащил вглубь пещеры. Всюду горели костры. Венхи совсем не боялись огня, они с ним вообще неплохо уживались. В пещерах почти нечему гореть, не то что на деревьях. А вот кто боялся огня сильнее метресков, так это ране. Поэтому клетку, в которой сидел один, окружили кострами с четырёх сторон. Венхи ловили их иногда, приручали. Но этому было ещё далеко до покорности. Учуяв метреска, он кинулся на прутья, высунул волосатую лапу и попытался дотянуться до столь желанной добычи.
– А ну пошёл! – крикнул на него венх и ткнул в морду горящей веткой.
От воя у Тенрика заложило уши.
– Ничего, – пробормотал венх. – Посидит впроголодь ещё пол-луны и станет ласковым.
Тенрику даже стало жаль пойманного зверя, но совсем немного и ненадолго. За очередным поворотом в свете слабого костерка он, наконец, увидел, ради чего венхи пошли на риск. Точнее, ради кого.
Бог лежал на ложе из шкур, а его собственная была до того побита и измята, что лишь с большим трудом Тенрик разглядел красную полосу на груди. Что ещё удивительнее, голова бога оказалась вовсе не головой, а чем-то полым, отдалённо похожим на корзину. На самом деле у бога было почти лишённое шерсти лицо, красный рот и мелкие белые зубы. Сейчас бог спал, глубоко дыша и чуть заметно дёргая ногами.
– Где вы его нашли?
– У того самого водопада, куда ты меня послал, – усмехнулся Тунгаатар.
– И чего вы от меня хотите?
– Не притворяйся, жрец. Мы следим за вами. Вчера ты заходил в пещеру, которую ваш Ксандр у нас отнял. Значит, ты знаешь их язык.
Дальше можно было не объяснять. Венхи тоже захотели себе бога.
– Но он сильно ранен…
– Поэтому ты и здесь. Бог должен исцелиться или объяснить, как исцелить его. Он скажет тебе, что делать, а ты передашь нам. Понятно?
Тунгаатар толкнул Тенрика в спину, но то ли не рассчитал силу, то ли хотел, чтобы метреск налетел на спящего и так разбудил его. Бог открыл глаза – белые, с чёрной точкой в центре и голубым ободком.
– Что? – дёрнулся он, словно обжёгся. – Кто?
Взгляд его метался по пещере, но нигде не находил покоя.
– Я Тенрик. Я немного знать язык богов.
Красный уставился на метреска, рот несколько раз раскрывался и закрывался вновь. Наконец, произнёс:
– Лук и стрелы, а?.. Кузня был прав. Ты понимаешь, что я говорю?
– Мало, – признался Тенрик. – Слишком сложно и быстро.
– Ладно, – кивнул бог. – Буду медленнее и проще. Я Бекас. Кто научил тебя говорить по-нашему?
– Ксандр Неуязвимый – он бог, как и ты.
– Бог? Ну, как скажешь, хотя где ты видел истекающего кровью бога? – спросил Бекас, но тут же спохватился: – Прости, я опять говорю сложно. Ксандр – это имя?
Тенрик кивнул, чувствуя, как нетерпение венхов затягивается петлёй на его шее.
– Да, и имя это есть на его теле – он сказать и показать нам.
– На теле… – задумчиво протянул Бекас. – Ксандр. Кс… андр… – Он вдруг захохотал.
Глухой, скрипучий смех заставил Тенрика отступить на шаг и, судя по шорохам за спиной, не его одного. Смех скоро сменился надрывным кашлем, который Тенрик без сомнений отнёс бы к знакам близкой смерти, будь перед ним венх или метреск.