– Мы продолжим идти в том направлении, откуда пришли, – решил он и поплелся прочь.
Теперь вздохнула я.
– Отлично, а я тут застряла с мистером «глаза-убийцы».
Чарли тихо засмеялся. Джексон нырнул под скрипящую опорную балку, с которой свисало столько паутины, что это была практически занавеска. Мы шли и шли, пока тропа не начала разветвляться. Джексон остановился и посмотрел на меня.
– Ну и что нам делать?
– Ребят, вы еще там?
– Да, у нас… – начала я, когда Чарли внезапно закричал.
В ужасе мы с Джексоном подбежали к стене. Чарли заревел как сумасшедший. Это был звук, похожий на царапание камня гвоздями.
– Чарли, что случилось? – крикнула я в панике, когда его рев прекратился.
Стена издала искаженный стон.
– Бегите!
Потом стало тихо. Тишина – слишком громкая – гудела в ушах.
– Что, черт возьми, происходит? – Я ударилась плечом о стену. Резкая боль пронзила тело. – Чар… – начала я, когда внезапно чья-то рука зажала мне рот и потянула меня назад.
– Тс-с, послушай, – прошипел Джексон мне на ухо.
Я замерла. Даже моргнуть не посмела. Скрежет. Будто кто-то волочил тело по полу.
– Здесь кто-то есть, – прошептал Джексон.
От ужаса волосы на затылке у меня встали дыбом.
– Что же нам делать?
– Будем медленно продвигаться. У нас просто нет другого выбора, – заявил Джексон.
– Но свет выдаст нас, – прошептала я.
В ответ Джексон погасил огонь, и нас окутала кромешная тьма. Шаг за шагом мы двигались все дальше. Каждый звук, даже самый тонкий, заставлял меня поворачивать голову. Чарли не было слышно. Я подумала, что его могли разорвать монстры. Или он мог стать жертвой сумасшедших, которые жили здесь и ели все, что попадалось им на пути. Чарли явно слишком много говорил о зомби. Но очевидный вариант был еще хуже: Проклятие нашло нас.
Мой живот скрутило от страха. Я пошатнулась и чуть было не поддалась панике. Как долго мы уже в пути?
– Джексон? – тихо спросила я.
– Что? – Его пальцы крепче сжали мои.
– Скажи, почему ты принимаешь наркотики?
Собравшись с силами, Джексон ответил:
– Они не мои. Не я начал этот бизнес. Это дело Винсента. Я помогаю ему, пока он в больнице. Он мой лучший друг, и я… я в долгу перед ним. Поверь, мне не хочется втягивать тебя в это. Хочешь, считай меня каким-то чудовищем, но я не хочу, чтобы ты тоже оказалась в больнице из-за того, что другие сочтут тебя слишком любопытной.
Произнеся это, он сжал мою ладонь еще сильнее.
– Чем ты обязан Винсенту? – спросила я.
Джексон молчал.
– Почему Винсент сейчас в коме? Его бизнес пошел не так, как надо?
– Ты не сдаешься, не так ли?
– Нет, это не в моем стиле.
– Винсенту нелегко. Его семья особенная. Я много раз говорил ему, чтобы он прекратил этот бизнес. К сожалению, он слишком поздно осознал это. Он не был осторожен. Я должен был лучше о нем заботиться, но не сделал этого, и теперь он в коме. Никогда себе этого не прощу.
Между нами повисла тишина.
– Ты такой… – начала было я, как вдруг Джексон внезапно споткнулся.
– Тут что-то есть, – прошипел он в ответ и зажег зажигалку.
Огонь осветил большую комнату. У меня перехватило дыхание. Комната походила на склеп. Потолок был закруглен почти как купол, повсюду стояли статуи. Десятки, сотни. Черно-белые фигуры. Некоторые стояли по стойке смирно и смотрели в темноту, словно только что окаменели. Остальные лежали на полу. Я увидела искривленные лица; руки, скрученные от боли; сгорбленные спины.
Мы нашли кладбище. Кладбище шахматных фигур.
Я посмотрела в разбитое лицо Черной Пешки. Это была девушка. На ее губах застыла улыбка, а каменный кинжал проткнул ей горло.
– Джексон, мы должны как можно скорее убраться отсюда… – начала я, как вдруг услышала царапанье. Волосы на затылке зашевелились. Я подняла глаза и увидела, как человек оторвался от тени. Фигура выглядела тонкой, будто изможденной. Глаза тускло светились, как две пуговицы. Но улыбка была знакомой, прохладной и немного высокомерной.
Словно ожил настоящий призрак.
Джексон первым пришел в себя, и с его губ сорвалось лишь одно слово:
– Винсент?
Глава 12
– Нет, это невозможно. Ты в коме, ты не можешь быть здесь, – запинаясь, пробормотал Джексон.
Все краски сошли с его лица. Он ударил одну из фигур, камень перевернулся и раскололся о землю. По полу покатилась голова.
Винсент вздохнул и поправил свою потрепанную школьную форму. Она была такой же пыльной и грязной, как и он сам. Волосы были тусклые, щеки втянуты, губы потрескались, а вместо глаз – глубокие впадины.