На орбиту Урана прибывают корабли…
АЛЕКСЕЙ СМИРНОВ
Новое платье короля
Рассказ
Профессор сидел в кресле. Он как раз собирался завтракать и в домашней обстановке выглядел фигурой милейшей и трогательной. Он даже нацепил слюнявчик.
— Не угодно ли откушать? — спросил он у гостя, аккуратного и скромного молодого человека.
— Благодарю покорно, я сыт, — ответил тот.
— Ну, в таком случае прошу меня извинить, — и профессор схватил серебряную рюмку с яйцом. — А вы… вы присаживайтесь, присаживайтесь…
Молодой человек вежливо поблагодарил и опустился в кресло, скользнув равнодушным взглядом по массивным перстням, украшавшим профессорские пальцы. Профессор с благодушной миной принялся кокать яйцо.
— Мне ваше лицо знакомо, — объявил он, откладывая ложечку и поддевая скорлупу розовым ногтем. — Где бы я вас мог видеть?
— У вас хорошая память, — сказал с чувством молодой человек и слегка покраснел.
— На лекции… да, не иначе, как на лекции… — продолжал профессор задумчиво.
— Это просто поразительно! — воскликнул гость. — Действительно, на лекции…
— Вот только… на которой? — Брови профессора сделали мостик, а любопытные глаза округлились.
— На которой вы демонстрировали маску, — подсказал молодой человек, вложив в подсказку всю дозу любезности, на какую он был способен.
— Ах, да, конечно! — просиял профессор. — Вы сидели в первом ряду…
— Верно…
— …и, не скрою, мне было очень занятно следить за вашей реакцией…
— Очень приятно слышать…
— И я искренне рад… м-мда…
Какое-то время они обменивались комплиментами, пока как-то вдруг разом не замолчали. Профессор сделал выжидающее лицо и окунул ложечку в желток. Тяжело ударили часы.
— Так вот, профессор, — молвил молодой человек, чуть помедлив, — я не вполне согласен с вашей точкой зрения.
— Так! Очень забавно! Интересно будет послушать! — и профессор устроился поудобнее, готовясь насладиться.
Гость не спешил с ответом, собираясь с мыслями. Видно было, что его прежде всего волнует форма выражения несогласия.
Профессор снисходительно отвел глаза и позволил себе вспомнить упомянутую лекцию во всех подробностях. То, бесспорно, была одна из самых удачных лекций, просто блистательная лекция.
…Народу собралось много, и аудитория как нельзя лучше отвечала профессорским чаяниям. В основном присутствовали психопаты, истерики и прочие экзальтированные личности, помешанные на разного рода аномальных явлениях. Профессор, известный своим материалистическим и скептическим отношением к проблеме, казался им легкой добычей, и они жаждали назадавать побольше мудреных вопросов. Профессор посмеивался про себя. Он ненавидел психопатов и истериков и, в свою очередь, обожал наблюдать их, трепыхающихся, раздавленных научной логикой и неопровержимыми фактами. Он прямо-таки преображался на кафедре, руша и топча глупые иллюзии и беспочвенные верования.
Спрашивали обо всем. Профессор, с достоинством поигрывая очками, не пропустил ни одного выпада. Он объяснил, в частности, что более девяноста процентов наблюдений так называемых НЛО связано с чисто физическими феноменами, а все, что остается необъясненным, — тоже, разумеется, физический феномен, для понимания которого попросту не хватает научного багажа. Растолковывая истинную сущность экстрасенсов, он сообщил, что «экстра» в этих людях ничего нет и что они просто «хорошие сенсы» — то есть, имеют более низкий порог восприятия тепловых излучений и более высокую скорость анализа полученных данных. Он показал слайды, на которых были запечатлены останки «таинственно» исчезнувших в Бермудском треугольнике самолетов, обнаруженные спокойно ржавеющими на морском дне. И так далее. К концу лекции атмосфера в зале накалилась донельзя. Потесненные в своих убеждениях слушатели были готовы разорвать профессора в клочья. Они понятия не имели, какой сюрприз он припас на закуску.
Неожиданно для всех профессор сделал либеральный реверанс.
— Я материалист, — сказал он. — Я ученый. И как ученый я вынужден признать, что все же существуют некоторые вещи, которые не поддаются и вряд ли поддадутся научному объяснению.