— Фрёкен Молли, я буду ждать у Суда, — крикнул он. — Через два часа.
Улица казалась уютной, и солнце проглядывало сквозь облака. Она чувствовала ветер, трепавший испорченное платье. Она глубоко задумалась. С этими деньгами она сможет заплатить ренту и заняться Крошкой Мари. Но что с убийством Анны? Если это не рез… Если это не Ханс Кристиан, то кто? Может быть, он поможет ей? Найти убийцу Анны? Это самое меньшее, что он может сделать, если это все-таки не он.
Глава 12
Один, два, один, два. Ханс Кристиан ходил туда-сюда по лестнице в здании Суда, вниз-вверх, пока стрелка часов не перевалила за четверть шестого. Он предчувствовал это. Что Молли не придет.
Один раз он осмелился посмотреть в камеру, где он сидел еще этим утром, и увидел того же мужчину, лежавшего на том же месте. Из темноты он слышал те же стихи золотаря, которые он плавно читал нараспев.
Он почувствовал зависть, которую поэты испытывают друг к другу и к чужим словесам. Он снова оглядел площадь в надежде, что девушка все-таки подойдет. Но ее нигде не видно.
Ему нужно войти внутрь самому. Он еще немного обдумал свою защиту и свои слова перед директором полиции. Он даже записал большинство из них. Чтобы показания казались более достоверными, о том, что ему не хватило бы сил унести женщину на себе, и кое-что насчет времени. Он подошел к конторке и оглядел силуэт Козьмуса Браструпа и его страшную тень.
— Ты здесь, чтобы сделать признание? — чересчур громко крикнул надутый привратник, узнав Ханса Кристиана.
— Мне нужно поговорить с начальником полиции.
— Попробуй подойти завтра.
— Нет, поймите же, — начал Ханс Кристиан, понимая, что привратник ничего не сообразит. Наверное, он вырос в маленьком городе, где так шумели ветряные мельницы, что все жители должны были кричать друг другу, а колодец был таким заиленным, что все пили одно пиво с утра до вечера. Даже школьная учительница, милая фрёкен, и дети, и даже гуси у церкви все время ходили пьяными.
— Начальник полиции ушел ужинать и сегодня больше не придет.
Ужинать? Скорее всего, он отправился в Марстранд. Ханс Кристиан видел его входящим и выходящим из уютного трактира вместе с Орстедом и другими обывателями.
Он вышел из Суда и поспешил на Новую площадь, направляясь к Марстранду. Шут и его помощники теперь жонглировали горящими шарами и лизали огонь с горящей лучины.
— Андерсен, — окликнул его кто-то сзади.
Это Молли, уже в другом платье, с рыжими волосами, убранными наверх так, чтобы было видно ее худую шею.
— Я пришла, как только смогла, — сказала она. — Я должна была кое-что сделать. Кое-что важное. Где мои деньги?
Он посмотрел на ее протянутую руку. Что ей сказать? Не мог же он пойти к старому Коллину, чтобы просить милостыню, как и не мог достать пятьдесят ригсдалеров из воздуха. Но если он ей об этом расскажет, она откажется ему помогать, его казнят, и в любом случае она не увидит этих денег.
— Не сейчас, но скоро, — сказал Ханс Кристиан и подумал про Эдварда. Вряд ли он заплатит ему за несостоявшееся чтение дневников из Италии. Едва ли. Но попробовать стоит, с Эдвардом всегда можно было поговорить.
Они миновали Старую площадь и несколько улиц. До Марстранда всего несколько минут.
— Куда мы идем? — спросила она.
— Директора полиции не было в Суде. Он пошел ужинать.
Молли схватилась за него.
— Где же твои манеры? Нельзя отвлекать человека в нерабочее время. Таким людям это не нравится. Они ходят в салон, курят сигары и разговаривают о политике. Ты можешь себе навредить. Лучше, если ты сам найдешь виновного и засадишь его за решетку.
Ханс Кристиан почти забыл звук собственного смеха. Он как будто исходил не от него, высокий смех и по тону, и по громкости.
— Я? — спросил он, заметив, как серьезно лицо Молли.
— Ты докажешь свою невиновность. А я узнаю, что за ублюдок это сделал.
— Я не смогу, как бы я… — сказал он, понизив голос, — нашел убийцу?
— Ты не такой, как другие, — сказала она. — Ты можешь кое-что сделать словом. И ты не остановишься.
Ханс Кристиан быстро изучил ее взглядом, когда они поворачивали на улицу Стуре Канникерстреде[26]. Давно никто не говорил ему комплиментов.